Книга Латунный город, страница 13 – Шеннон Чакраборти

За время ее рассказа его лицо успело принять грозовое выражение. Он скрестил на груди руки, и дымчатая ткань обтянула его мускулистые руки.

– И если кто-то не поправляется… им ты возвращаешь деньги, я надеюсь?

Она рассмеялась, а потом сообразила, что он спрашивает на полном серьезе.

– Конечно.

– Это невозможно, – заявил он. Он вскочил на ноги и стал расхаживать с грацией, выдающей его инфернальную природу. – Нахиды не стали бы… с человеком.

Пока он отвлекся, Нари улучила момент, схватила с земли бурдюк и выдернула пробку. Вода оказалась вкусной, свежей и сладкой. В жизни она не пила такой чудесной воды.

Дэв повернулся к ней.

– И с такими способностями ты просто живешь обычной жизнью? – поинтересовался он. – Ты никогда не задавалась вопросом, откуда в тебе это? Око Сулеймана… Ты могла бы свергать тиранов, а вместо этого крадешь у бедняков!

Такие слова возмутили ее. Она отбросила бурдюк.

– Я не краду у бедняков, – отрубила она. – И ты ничего не знаешь о моем мире, так что не тебе и судить. Сам поживи на улицах с пяти лет и поговори на языке, которого никто не понимает. Потом пусть тебя вышвырнут из всех сиротских домов за то, что ты предсказываешь, кто из детей следующим умрет от чахотки, и говоришь настоятельнице, что у нее в голове сгущается тень. – Поддавшись воспоминаниям, она разразилась гневной тирадой. – Я делаю все, чтобы выжить.

– И меня призывать тоже нужно было для того, чтобы выжить? – спросил он, так и не чувствуя за собой вины.

– Нет, это было нужно для дурацкого обряда.

Она замолчала. Не такого уж, как оказалось, и дурацкого. Якуб был прав, предупреждая ее об опасностях чужих обычаев.

– Одну из песен я пропела на дивастийском – я понятия не имела, что все так обернется.

Это признание не избавило ее от чувства вины перед Басимой, но она продолжала:

– За исключением того, что умею я, мне никогда не приходилось сталкиваться со сверхъестественным. Ни с магией, ни уж точно с кем-то вроде тебя. Я не верила, что все это существует.

– А вот это глупо.

В ответ на ее негодующий взгляд он только пожал плечами:

– Разве твой собственный дар – недостаточное доказательство?

Она покачала головой.

– Ты не понимаешь.

И как ему было понять? Он не прожил ее жизнь, не знал этого вечного водоворота дел: все, что угодно, лишь бы удержаться на плаву, подмазать все колеса. У нее никогда не бывало свободного времени. В жизни имели значение только монеты в ее кулаке – единственная реальная сила, которой она обладала.

К разговору о монетах… Нари огляделась.

– При мне была корзина, где она? – Видя недоумение на его лице, она всполошилась. – Только не говори, что мы оставили ее на кладбище!

Она вскочила на ноги и поискала вокруг, но увидела только ковер, расстеленный в тени раскидистой пальмы.

– Мы спасались от верной смерти, – парировал он. – Думаешь, стоило задержаться и пересчитать твой багаж?

Нари схватилась за голову. Целое состояние утрачено в одну ночь. И не исключено, что в придачу ей придется расстаться и с тем, что хранилось в тайнике у нее дома. Она начала волноваться не на шутку. Нужно было возвращаться в Каир. Когда ее хватятся и слухи о заре разлетятся, хозяин недолго думая перевернет ее комнату вверх дном.

– Мне нужно вернуться, – заявила она. – Пожалуйста. Я не хотела вызывать тебя. Нет, я благодарна, что ты спас меня от гулей, – добавила она, решив, что немного лести не повредит. – Просто я очень хочу домой.

Его лицо омрачилось.

– Ты попадешь домой, не сомневайся. Только не в Каир.

– Что это значит?

Но дэв развернулся и отошел в сторону.

– Тебе нельзя возвращаться в мир людей.

Он устало опустился на ковер под сенью пальмы и стянул сапоги. Он как будто постарел за время их недолгого разговора. На его лице отпечаталась усталость.

– Во-первых, это против наших законов, да и во‑вторых, ифриты, скорее всего, идут по твоему следу. В Каире ты не протянешь и дня.

– Это не твоя проблема!

– Моя. – Он прилег и сложил руки под головой. – К сожалению, теперь ты моя проблема.

По ее позвоночнику пробежали мурашки. Настойчивые вопросы о семье, нескрываемое разочарование в лице, когда он узнал о ее даре.

– Что тебе известно обо мне? Ты знаешь, откуда у меня эти способности?

Он пожал плечами.

– Есть кое-какие подозрения.

– Какие именно? – нажала она, когда он замолчал. – Расскажи.

– Если расскажу, прекратишь донимать меня?

Нет. Она кивнула.

– Да.

– Я подозреваю, что ты – шафит.

На кладбище он тоже называл ее этим словом. Но оно по-прежнему ни о чем ей не говорило.

– Что такое шафит?

– Так мы зовем своих полукровок. Это бывает, когда представитель моей расы… позволяет себе лишнее по отношению к твоей.

– Лишнее? – ахнула она, догадавшись о скрытом смысле его слов. – Хочешь сказать, во мне течет кровь дэва? И я такая же, как ты?

– Не поверишь, но для меня это тоже не самая радужная перспектива. – Он неодобрительно прицокнул языком. – Ни за что бы не подумал, что Нахид способен на такое прегрешение.

Нари окончательно запуталась.

– Что значит Нахид? Кажется, Басима назвала меня так, правда?

На его скулах заходили желваки, и что-то сентиментальное промелькнуло у него в глазах. Момент был мимолетным, но Нари обратила внимание.

Он покряхтел и наконец ответил:

– Это родовое имя. Нахиды – это род дэвов-целителей.

Дэвов-целителей? Нари разинула рот, но даже не успела ничего спросить, когда он замахал на нее руками.

– Нет. Я поделился своими предположениями, а ты обещала оставить меня в покое. Мне нужно отдохнуть. Вчера пришлось много колдовать, и я хочу набраться сил, если по твою душу снова заявятся ифриты.

Нари поежилась, и ее рука непроизвольно потянулась к шее.

– Что ты намерен со мной делать?

Он недовольно хмыкнул и полез в карман кафтана. Нари подскочила, испугавшись, что он полез за оружием, но он вынул из кармана чистую одежду, которая даже не должна была помещаться в кармане такого размера, и, не открывая глаз, швырнул в ее сторону.

– У подножия утеса есть пруд. Сходи искупайся. От тебя разит гаже, чем от других людей.

– Ты не ответил на мой вопрос.