Книга Латунный город, страница 76 – Шеннон Чакраборти

Нари дрогнула, и от его слов у нее защемило сердце. Хайзур не только спас их на реке, он освободил его из рабства. Перед глазами всплыл пери, в одиночестве и страшных муках ожидающий смерти от рук своих собратьев. Нари сделала вдох и сморгнула подступившие слезы.

Но Гасана меньше всего волновала судьба пери, которого он в глаза не видел.

– Когда это произошло?

– Около десяти лет назад, – тихо ответил Дара.

Король не ожидал такого ответа.

– Десяти? Не хочешь же ты сказать, что провел четырнадцать веков рабом у ифритов?

– Именно это я и хочу сказать.

Король сложил ладони домиком и посмотрел на него поверх длинного носа.

– Извини за прямоту, но я знавал закаленных битвами вояк, доведенных до полного безумия всего тремя веками рабства. То, о чем говоришь ты… этого не пережил бы никто.

От зловещих слов Гасана в жилах стыла кровь. Единственной темой, на которую Нари не рисковала расспрашивать Дару, – была его жизнь в рабстве. Он не хотел об этом говорить, а она не хотела лишний раз задумываться о кровавых видениях, которые ей пришлось испытать.

– Я и не сказал, что пережил это, – уточнил Дара отрывисто. – Я почти ничего не помню о времени, проведенном в рабстве. Сложно сойти с ума от воспоминаний, которых у тебя нет.

– Хорошо устроился, – буркнул Мунтадир.

– Действительно, – не остался в долгу Дара. – Ведь, как это вы выразились, полный безумец не стал бы терпеть этого допроса.

– А жизнь до рабства?

Нари удивилась, услышав новый голос. Это был младший принц, Ализейд, которого она приняла за стражника.

– Помнишь ли ты войну, Афшин? – спросил он ледяным тоном, который Нари редко приходилось слышать. – Деревни в Манзадаре и Байт-Кадре?

Ализейд смотрел на Дару, не стесняясь своего презрения, и ненависть в его взгляде была несравнима даже с ненавистью Дары к ифритам.

– Помнишь ли ты Кви-Цзы?

Дара возле нее напрягся.

– Я помню, что твой тезка сделал с моим городом, когда захватил его.

– На этом и закроем тему, – вмешался Гасан, осадив младшего сына взглядом. – Война закончена, наш народ живет в мире. И ты знал об этом, Афшин, если решился привести сюда Нахиду.

– Я думал, здесь будет самое безопасное для нее место, – отчеканил Дара. – Пока мы не вошли в город и не наткнулись на толпу шафитов, грозящих разорить сектор Дэвов.

– Это внутренний вопрос, – заверил Гасан. – Даю слово, твоему народу ничто не угрожало. Арестованные сегодня мятежники до исхода недели будут сброшены в озеро.

Дара фыркнул, но король остался невозмутим. Нари была впечатлена. Мало что могло вывести Гасана аль-Кахтани из себя. Она точно не знала, хорошо это или плохо, но решила, что с ним можно не ходить вокруг да около.

– Чего вы хотите?

Король улыбнулся, по-настоящему.

– Верности. Присягните мне, и я обещаю сохранить мир между нашими племенами.

– А взамен? – спросила Нари, опередив Дару.

– Я объявлю тебя чистокровной дочерью бану Манижи. Хоть ты и похожа на шафитку, никто в Дэвабаде не посмеет усомниться в твоей родословной, если я скажу свое слово. Ты будешь жить во дворце, все твои материальные желания будут исполняться, и ты по праву займешь место бану Нахиды. – Король кивнул на Дару. – Твой Афшин будет официально помилован, и я выпишу ему содержание и назначу на должность, соответствующую его рангу. Он даже может продолжать служить тебе, если таково будет твое желание.

Нари постаралась не выдать своего удивления. О лучшем раскладе и мечтать было нельзя. Что автоматически не внушало ей доверия. По сути, он не требовал от нее ничего, но взамен давал все, о чем она могла просить.

Дара зашептал на дивастийском.

– Это ловушка, – предупредил он. – Как только ты опустишься на колено перед этим пескоплавом, как он затребует…

– Пескоплав в совершенстве владеет дивастийским, – перебил его Гасан. – И не требует коленопреклонений. Я Гезир. Мы не разделяем любви вашего племени к чопорным церемониям. Вашего честного слова для меня достаточно.

Нари подумала. Она оглянулась на шеренгу солдат. Королевские гвардейцы сильно превосходили их с Дарой в числе, не говоря уже о том, что у младшего принца так и чесались руки пустить в ход саблю. Какой бы отвратительной ни казалась эта мысль Даре, город принадлежал Гасану.

Нари не дожила бы до своих лет, если бы не научилась вовремя распознавать, когда бой проигран заранее.

– Даю свое слово, – сказала она.

– Прекрасно. И да покарает нас Бог, если хоть один из нас нарушит слово. – Нари вздрогнула, а Гасан лишь улыбнулся. – А теперь, когда неприятная часть осталась позади, позвольте мне быть откровенным? Вы оба ужасно выглядите. Бану Нахида, по одной твоей одежде видно, сколько крови было пролито за время вашего путешествия.

– Я в порядке, – заверила она. – Кровь не только моя.

Каве побледнел, а король рассмеялся.

– Думаю, ты мне понравишься, бану Нари. – Он поглядел на нее еще немного. – Говоришь, ты из долины Нила?

– Да.

– Татакаллами араби? ^[31]

Арабский короля был рудиментарен, но разборчив. Это удивило Нари, но она все равно ответила:

– Конечно.

– Так я и думал. Это один из языков нашего богослужения. – Гасан задумчиво замолчал. – Мой Ализейд большой поклонник арабского. – Он кивнул насупившемуся юному принцу. – Али, проводи бану Нари в сад. – Он снова повернулся к ней: – А ты отдохни, умойся, поешь чего-нибудь. Чего душе угодно. Я попрошу свою дочь, Зейнаб, составить тебе компанию. Твой Афшин пусть останется, мы с ним обсудим стратегию в отношении ифритов. Боюсь, не в последний раз мы слышим про этих чудовищ.

– Не нужно утруждаться, – запротестовала она.

И не только она. Ализейд ткнул в Дару пальцем и затараторил что-то на гезирийском.

Король прошипел что-то в ответ и поднял руку. Ализейд заткнулся. Нари это не успокоило. Она не хотела никуда идти с заносчивым принцем и совсем не хотела бросать Дару одного.

Но Дара нехотя кивнул.

– Тебе нужно отдохнуть, Нари. В ближайшие дни тебе понадобится много сил.

– А тебе нет?

– Как ни странно, я отлично себя чувствую. – Он сжал ее руку, и у нее сразу потеплело на душе. – Иди, – поторопил он. – Обещаю не начинать войны без твоего разрешения, – добавил он с неприветливой ухмылкой в адрес Кахтани.

Когда Дара отпустил ее руку, Нари заметила, как внимательно король наблюдает за ними. Гасан кивнул ей, и она следом за принцем вышла в огромные двери.