Онлайн книга «Не делай добра»
|
— Имеет, имеет, — закивал Дамир. — Так вы говорили… — А на следующий день Толю еще и ограбили! В смысле, его офис. Такой погром учинили — просто кошмар! — Раз погром, значит, что-то искали. Вы не в курсе, что именно? — Не иначе, завещание Джамалии. Я всегда говорила, что шахер-махеры с этой шаманкой до добра не доведут — не божеское это дело, с колдунами связываться! — Разве Джамалия была единственной клиенткой вашего мужа? — Не единственной, но самой важной и богатой. Ее родственнички покоя нам не давали! И домой названивали, и у подъезда дежурили — слава богу, Олег Турусов предупредил и Толя на дачу съехал, от греха подальше! Братец Джамалии после отъезда Толи телефон оборвал — требовал, чтобы я сказала ему, как найти мужа, ведь он, дескать, имеет право, как самый близкий родственник… О сестрах, между прочим, Агван даже не упоминал, как будто их и нет вовсе! Приходил и в офис, и сюда, звонил так долго, что соседи грозились полицию вызвать! Толя обмолвился, нотариус ему тоже жаловалась, что Агван вроде бы и к ней в контору ворвался, права качал, пытаясь вытребовать копию завещания. Она выстояла! — Выходит, брат и сестры Джамалии знали о существовании завещания? — Думаю, догадывались. — Насколько я понимаю, такие документы обычно зачитывают после похорон. Почему это не было сделано? — Толя сказал, что таково было желание Джамалии: она обозначила срок. — Она же не могла знать, что ее убьют! — Нет, конечно, но Толя упоминал, что Джамалии предстояла серьезная операция. Она не была уверена, что переживет ее. Потому-то они с Толей и заморочились составлением завещания. Джамалия не хотела, чтобы ее состояние досталось родичам, не ладила она с ними. — Тогда кому же она все отписала? — Понятия не имею, у Джамалии нет родственников, кроме брата и сестер. Какое ей дело, если они после ее смерти перегрызутся между собой? Да Джамалия радоваться должна была, ведь она их на дух не переносила! Ну, пожалуй, кроме младшей… А может, подлянку какую задумала — к примеру, отдать все человеку, который вовсе не имеет к ней отношения — просто чтобы родичей позлить. — Она могла так поступить? — С Джамалии станется! А теперь и Толи нет, и он ничего не может рассказать! — Вдова достала платок из кармана домашнего платья и громко высморкалась, глотая слезы. — И все из-за того, что связался с человеком, общающимся с потусторонними силами! Но я священнику об этом не сказала, а то, чего доброго, отказался бы отпевать! — Полина Аристарховна, вы знаете, где завещание Джамалии? — Откуда ж мне знать! — развела руками вдова. — Наверное, до сих пор в его офисе. Или, может, на даче, я ведь не разбирала вещи — не могу, понимаете? — Понимаю. Однако я вынужден просить вас предоставить мне возможность отыскать документ. — Я дам вам ключи — и от дачи, и от офиса. Только мне нужно немного времени, чтобы их найти. — Я не тороплюсь, Полина Аристарховна, — поспешил заверить вдову Фурсенко Дамир. Она уже повернулась, чтобы пойти за ключами, но вдруг остановилась и взглянула прямо в лицо оперу. — Они говорят, что Толя умер от сердечного приступа, что смерть была естественной, — произнесла она, будто бы с трудом. — Вы обещали, что попытаетесь разобраться, помните? — У вас есть что-то, кроме подозрений? — Случайно зашедший сосед обнаружил Толю мертвым в кабинете, в его любимом кресле. Он обратил внимание на беспорядок на столе. Мой муж был страшным аккуратистом, и те, кто знал Толю, поняли бы, что я имею в виду! — Вы считаете, к нему кто-то приходил? — предположил Дамир. — Кто-то, кто мог спровоцировать инфаркт? — Я убеждена, что в момент смерти Толя находился не один. Или, может, кто-то пришел, когда он был уже мертв, и, воспользовавшись этим, перерыл кабинет… В любом случае вы просто обязаны все выяснить! * * * С первого взгляда на Романа Жидкова Антон понял, что он полностью соответствует описанию работника Джамалии Алишера. Не оставалось сомнений, что именно доктор сопровождал одну из жертв во время посещения шаманки. Тот и не пытался отрицать. — Да, я действительно бывал на даче, — подтвердил Жидков. — Вы являлись личным, так сказать, врачом Джамалии… — Семейным, — поправил доктор. — Что? — «Семейный врач» — термин, принятый в таких случаях. — Вы терапевт? Или кардиолог? Я слышал, у Джамалии были проблемы с сердцем. — Это так, — подтвердил Жидков. — Насчет сердца, я имею в виду. — Так какова же ваша специализация? — Бросьте! Вы явились меня допрашивать, не подготовившись? А если вы это сделали, то отлично знаете, что я — нарколог. — Верно, Роман Георгиевич, я подготовилась. Вы лечили сына Джамалии? — Значит, вы и это выяснили… — Доктор, и Джамалия, и ее сын мертвы. У вас нет причин что-то от меня скрывать! — Вы правы. Что именно вы хотите узнать? — Вам известно что-то о завещании Джамалии? — Полагаю, об этом вам лучше побеседовать с ее адвокатом. Его зовут… — К сожалению, это невозможно, — перебил доктора Шеин. — Фурсенко мертв — инфаркт. — Как — мертв? — Доктор выглядел ошарашенным. — Почему я ничего не знаю?! — Никто не знал, ведь адвокат скрывался от родственников Джамалии, требующих раскрыть им содержание завещания. — Ох, уж эти родственники… Они, знаете ли, и меня преследуют — прямо не представляю, куда от них деваться! — Вы-то им зачем понадобились? — Наверное, они думают, что я тоже в курсе содержания завещания. — А вы в курсе? — Фурсенко точно мертв? — вместо ответа уточнил Жидков. — Окончательно и бесповоротно. — Ну, тогда… Пожалуй, я могу кое-что пояснить. Несмотря на большую семью, Джамалия была одинока и по-настоящему близких людей рядом с ней не было. — А как же Турусов и младшая сестра? — Турусов, скорее, деловой партнер — так с самого начала повелось. А Санжитма… Ее Джамалия любила, но она живет в Улан-Удэ, а это, извините, не ближний край! Зато старший брат, с которым Джамалия не ладила, под боком! — Что, сильно доставал? — Не то слово — Джамалия не знала, куда от него скрыться! — А по какому поводу он ее терроризировал? — Да всегда по одному и тому же — бабки. Агвану всегда требовались бабки, и Джамалия поначалу не отказывала. Однако это вошло у него в привычку, и ее терпение иссякло. А другая сестрица — та вообще… |