Онлайн книга «Аэрофобия 7А»
|
Сообщение, которое Фели прослушала, было от задыхающегося мужчины с сильным берлинским диалектом. «Фрау Крюгер? Значит… э-э… уже пять минут прошло. Я стою здесь внизу, заказ на «Сани-Функ». Такси. Я, это, не пойму, я звоню и звоню, и никто не выходит. В диспетчерской мне сказали, что заказ перенесли на час, это так? Или опять что-то изменилось? Ну что ты будешь делать…» Фели прервала связь и поискала в меню сообщений информацию, когда таксист сделал этот звонок. В 12:33, 2 мая 1999. Ну, отлично. Очевидно, Неле была такого же невысокого мнения о программировании электронных приборов, как и она сама, и оставила телефон со дня покупки в фабричном режиме. Фели снова поставила телефон на базу и вытерла пот со лба. Фух, как душно! Для сентября стояла почти летняя жара. Сегодня ожидалось двадцать пять градусов и солнце – идеальный день для свадьбы. Только для детективных работ определенно слишком жарко. Вообще было безумием именно сегодня позволять кому-то руководить собой, тем более Матсу! Если Янек узнает, что она здесь делает (и для кого!), он наверняка отменит свадьбу. Но она скоро вернется. К счастью, они все еще жили на Грайфсвальдерштрассе, а не в западной части города, которую Янек так любил, в отличие от нее. Если бы это зависело от него, то она давно бы перенесла свою практику в Ораниенбурге куда-нибудь в Далем, Груневальд или, по крайней мере, Лихтерфельде. Но тогда ей сейчас понадобилось бы не меньше часа, чтобы добраться сюда на машине, а не пятнадцать минут на велосипеде. Глупо, что она так торопилась. Придется еще раз принять душ, как только она доберется до дому. Фели достала сотовый и набрала номер, с которого Матс позвонил ей сегодня. – Алло? – сказала она, неправильно истолковав длинную паузу между двумя гудками и решив, что ее бывший возлюбленный поднял трубку. Ожидая ответа, Фели рассматривала темное пятно на сером, слегка изношенном диване. Наверное, связь над облаками все-таки не очень. Когда она уже собиралась отключиться, раздался щелчок. – Матс? Он ответил не сразу, сначала послышался типичный для самолета шум, затем: – Извини, я был в стрессе, не мог подойти к телефону. Где ты? – В квартире Неле. – И что? Фели пожала плечами. – Что ты хочешь услышать? Ее здесь нет, и все выглядит так, будто она в спешке покинула дом. – Есть какие-нибудь следы насилия? – хотел знать Матс. – Дверь была открыта, но не взломана. Никаких опрокинутых ламп или стульев, если ты это имеешь в виду. Только пятна на диване… – Кровь? – Нет. Она провела ладонью по обивке. Жидкость была бесцветной и не оставила никаких следов на ее пальцах. – Пятно свежее. Как будто она разлила воду. – Околоплодные воды? – выдавил Матс. – Без понятия. Может быть. Да. Возможно, у нее был разрыв плодного пузыря. Матс застонал. – Тогда чертов шантажист говорит правду! Фели взглянула на часы. К счастью, Янек назначил бракосочетание на шестнадцать часов – самое позднее возможное время. – Матс, мне очень жаль, но лучше подключить полицию. Через шесть часов я должна стоять перед служащим ЗАГСа и… – Ты выходишь замуж? Прости, э-э, то есть поздравляю. Но ты мой единственный шанс. Фели, пожалуйста. Неле умрет, если ты мне не поможешь. Я должен знать, кто за этим стоит. У меня осталось чуть больше десяти часов – до посадки. – Похититель поставил тебе ультиматум? – Да. – И что случится, если время истечет, а мы так и не найдем Неле? – Пожалуйста, Фели, не задавай мне никаких вопросов. Это в твоих интересах. Ты не хочешь этого знать. И я не могу тебе сказать. Фели в ужасе покачала головой. – Но тогда что мне теперь делать? Она поискала в прихожей дверь в ванную. Ей срочно нужен был глоток воды. – Подумай логически, – велел Матс. – Мы знаем, что преступник или преступники были в курсе беременности моей дочери. У них достаточно власти, средств и силы, чтобы утащить Неле и изменить графики работы бортпроводников так, чтобы те совпали с моим полетом. – И что это означает? Она нашла ванную комнату Неле. Как и ожидалось, креативный хаос в оформлении продолжался и здесь. Зеркало в барочной картинной раме над старинным умывальником, рядом с ванной стояло кожаное кресло, а подставка для гитары служила держателем для полотенец. – Это значит, что ты должна искать связь. Где-то есть человек, у которого был доступ как к медицинской карте Неле, так и к моему плану полета. Возможно, врач или санитар с контактами в авиакомпании. Где-то, кто-то, глупость, – подумала Фели. – Она ведь должна была рожать в Вирхове? – Да. – Супер. В клинике «Шарите» работает всего тринадцать тысяч сотрудников. – Слишком много. Я знаю. Ее взгляд остановился на старом массивном сейфе, на котором лежали газеты и журналы. «Родители», «Мой малыш и я», «Семья». Фели сдвинула журналы назад, чтобы открыть дверь сейфа. Она рассчитывала, что Неле хранила там туалетную бумагу, мыло или полотенца. Но содержимое сначала повергло ее в шок. Потом расстроило. – Я этого не знала, – сказала она и опустилась на колени перед сейфом. – Чего? – взволнованно спросил Матс. – Чего ты не знала? – Что она так сильно больна. Да и откуда. Мы же не общались. – Больна? О чем ты говоришь? Она достала из сейфа бумажный пакет с красно-белым логотипом и вытащила одну за другой упаковки лекарств. – Тенофовир, эмтрицитабин, эфавиренз. – Это стоит у нее в квартире? – Да, в ванной. Пауза. Шум в трубке усилился. – Нет. Этого… этого я тоже не знал, – признался Матс в своей неосведомленности спустя какое-то время. Неле – и заражена ВИЧ! Его голос вдруг зазвучал потерянно, слабо. Как-будто в самолете отказал компенсатор давления, и Матсу не хватало воздуха. – Боже мой, это очень драматичные роды. Ребенка нельзя заразить. – Медикаменты из аптеки на Зеештрассе, – пробормотала Фели, потому что не знала, что еще сказать, чтобы нарушить гнетущее молчание, наступившее после последних слов Матса. Хотя диагноз СПИД больше не считался смертным приговором и не обязательно, что болезнь уже развилась у Неле, жизнь с ВИЧ означала постоянную физическую и душевную нагрузку. |