Книга Угрюмый Грот, страница 37 – Лемони Сникет

— Скажи им, Треугольные Гляделки, — Граф Олаф гнусно ухмыльнулся, — скажи Бодлерам, что ты присоединилась ко мне.

— Это правда, — проговорила Фиона, однако за стёклами очков глаза её глядели удручённо, иначе говоря, «печально смотрели в пол». — Граф Олаф пообещал, что, если я помогу ему уничтожить последнее безопасное место, он поможет мне найти отчима.

— Но ведь Граф Олаф и твой отчим — враги! — закричала Вайолет. — Они по разные стороны раскола!

— Я бы не была уж так в этом уверена, — возразила Эсме Скволор. Она как раз входила в иллюминатор, и все щупальца тащились за ней по полу. — И вообще, капитан Уиддершинс вас бросил. Может, он решил, что волонтёры вышли из моды, а в моде теперь мы.

— Мой брат, отчим и я могли бы воссоединиться, — тихо проговорила Фиона. — Неужели вы не понимаете, Бодлеры?

— Ясно, не понимают! — вмешался Граф Олаф. — Ха-ха простофили! Эти отродья проводят жизнь, читая книжки, вместо того чтобы гоняться за наследствами! Так, теперь забираем с «Квиквега» все ценное и запираем сирот на гауптвахту!

— На этот раз вы от нас не удерёте! — Крюкастый закрутил в воздухе тальятеллой гранде, которую прятал за спиной.

— В последний раз мы никуда от вас не удирали, — возразил Клаус. — Вы сами помогли нам удрать на «Квиквег», чтобы спасти Солнышко. Вы сказали, что хотите уплыть вместе с нами и присоединиться к Г. П. В. в последнем безопасном месте.

— Г. П. В.! — фыркнул крюкастый и с презрительной гримасой проткнул с размаху крюком один из шариков, которыми Фил украсил кают-компанию к дню рождения Вайолет. — Уж эти глупые волонтёры с их драгоценными библиотеками и хитроумными кодами! Дураки они — все до единого. Не хочу я сидеть и читать идиотские книжки! Тот, кто колеблется, — пропал!

— Или та, — добавила Фиона. — Так точно!

— Не будем же колебаться ни минутой дольше, — заключил Граф Олаф. — Крюк, сейчас обойдём всю субмарину и заберём, что захотим!

— Я тоже пойду! — заявила Эсме. — Мне нужен новый модный наряд!

— Конечно, босс. — Крюкастый направился к двери, ведущей из кают-компании. — Следуйте за мной!

— Нет, это ты следуешь за мной! — Граф Олаф шагнул вперёд, опережая крюкастого. — Я тут главный!

— Графуля, — заныла Кармелита, спрыгивая со стола и неуклюже кружась. — Первой хочу идти я! Я — балерина-чечёточница-сказочная принцесса-ветеринар!

— Конечно, ты пойдёшь первой, сокровище моё, — отозвалась Эсме. — Ты получишь все, что твоя душенька пожелает, правда, Олаф?

— Да уж наверняка! — буркнул Олаф.

— И вели Треугольным Гляделкам оставаться здесь и стеречь сирот, — добавила Кармелита. — Я не желаю, чтобы она забрала себе всё ценное.

— Стереги сирот, Треугольные Гляделки! — приказал Граф Олаф. — Хотя, собственно, чего их теперь караулить? Деваться им некуда, ти-хи тюрьма!

— Гиггл-гиггл галдеж:! — выкрикнула Кармелита, возглавляющая шествие.

— Ха-ха хирургия! — взвизгнула Эсме, следуя за ней.

— Ти-хи гланды удалим! — заорал Граф Олаф, шагая за подругой.

— И мне тоже весело! — завопил крюкастый и захлопнул за собой дверь.

Бодлеры остались в кают-компании наедине с Фионой.

— Предать, — сказала Солнышко.

— Солнышко права, — поддержала сестру Вайолет. — Не делай этого, Фиона. Ещё есть время переменить решение и остаться на благородной стороне раскола.

— Мы получили «Глубоководную Почтовую Весть», — сказал Клаус, показывая телеграмму. — Г. П. В. настоятельно требуется наша помощь в каком-то важном деле. Мы должны встретиться с волонтёрами на Брайни-Бич. Ты могла бы плыть туда с нами!

— Гринхат! — выкрикнула Солнышко. Она хотела сказать нечто вроде «Ты могла бы оказать неоценимую помощь!», но Фиона даже не стала дожидаться перевода.

— Вы же не бросили сестру, — сказала она. — Так точно! Вы рисковали своей жизнью, чтобы спасти Солнышко. Как же вы просите, чтобы я бросила моего брата?

— Твой брат — плохой человек, — возразила Вайолет.

— Люди не бывают только плохими или только благородными, — ответила Фиона. — Они — как фирменный салат.

Клаус взял со стола фотографию и протянул Фионе:

— Они мне не кажутся салатом. Они мне кажутся семьёй. Как бы, Фиона, отнеслась твоя семья к тому, что ты собираешься сделать — отвести троих детей на гауптвахту, чтобы помочь негодяю исполнить его преступные замыслы?

Фиона взглянула на снимок и сморгнула слезы:

— Семья моя пропала. Так точно! Мама умерла. Так точно! Отец куда-то уехал. Так точно! Мой брат, может быть, и не такой замечательный, как вы, Бодлеры, но из семьи у меня остался он один. Так точно! Я остаюсь с ним. Так точно!

— Оставайся с ним, если хочешь, — проговорила Вайолет, — но отпусти нас.

— Рандеву [35] . — добавила Солнышко.

— «Отвези нас на Брайни-Бич», — перевёл Клаус. — Даже если мы по разные стороны раскола, Фиона, это не должно мешать нам помогать друг другу.

Фиона вздохнула, бросила взгляд сперва на Бодлеров, потом на фотографию и сказала:

— Я могу повернуться к вам спиной, а не караулить вас.

— А мы можем взять «Квиквег», — продолжила Вайолет, — и уплыть.

Фиона нахмурилась и положила фотографию на стол.

— Если я отпущу вас и вы уплывёте на Брайни-Бич, то что вы для меня сделаете?

— Я научу тебя ремонтировать подводные лодки, — Вайолет показала на телеграфное устройство, — и ты вернёшь «Квиквегу» былую славу.

— Мне больше не нужен «Квиквег», — отозвалась Фиона. — Так точно! Я теперь член команды «Кармелиты».

— Я отдам тебе мой ежедневник. — Клаус достал из кармана свою темно-синюю записную книжку. — Там полным-полно важных секретов.

— Граф Олаф и так знает больше секретов, чем ты узнаешь за всю жизнь.

— Пф! — услышали дети и, взглянув вниз, увидели Солнышко, которая успела за это время ускользнуть в кухню и теперь с трудом тащила оттуда водолазный шлем.

— Солнышко, оставь его! — крикнула Вайолет. — Там внутри очень опасный гриб, противоядия у нас пока нет!

— Микол, — сказала Солнышко и положила шлем к ногам Фионы.

— Солнышко права. — Клаус взглянул на шлем и поёжился. — Там внутри главный кошмар микологического пантеона — медузообразный мицелий.