
Онлайн книга «Закон маузера»
— Капитан Гулевич! Батарею на позицию! Едва слышный, донёсся спокойный голос артиллерийского капитана Гулевича, командира 1-й батареи: «Передки к орудиям! В передки! По коням! Вперёд! Рысью ма-арш!..» Подскакивали на ухабах передки, срывались плохо подвязанные винтовки, котелки, вещмешки. Пушки с грохотом и лязгом, расшвыривая снег, вылетели на передовую. — Налево кругом! — командовал Гулевич. — Стой! С передков! Прямо по окопам! Прицел пять-ноль! Огонь! Батарея открыла беглый огонь и била почти в упор — снаряды летели над головами дроздовцев. Чуть дальше заговорила 7-я гаубичная. — По пехоте! Прямой наводкой! Гранатой! Прицел сорок пять! Беглый огонь! В степи показались густые цепи красных. С правого фланга заблистали шашки. — Кавалерия! — По кавалерии, пальба батальоном! Большевистские цепи надвигались, накатывался вой, кашель, звон манерок и глухие крики: «За советскую власть!», «Бей кадетов!», «Смерть золотопогонникам!», «Вперёд, товарищи!». Гулевич надрывался: — Стой! Отставить гранаты. Шрапнелью! Прицел сорок! Рядом отдавал команды Туркул: — Батальон, поротно в цепи! Вторая, четвёртая роты слева, первая и третья — справа. Ровным шагом! Дистанция между бойцами в цепи — четыре шага! Командиры рот, выхватывая револьверы, уводили в бой своих солдат: — Вторая рота, за мной! — Четвёгтая гота, с Богом, в атаку! Красные на ходу били пачками, [64] да только и белые патронов не жалели. — Господа, прицельный огонь по наступающим! — кричал полковник. — Батальон, вперёд! За Россию! Ур-ра-а! Авинов аж пританцовывал от нетерпения, ожидая, когда же Туркул пошлёт его бронероту. И вот дождался — в распахнутом тулупе, разгоряченный, румяный, пышущий паром, подбежал полковник. — Капитан! — крикнул он. — На пути прорвался эшелон красных! Это будённовцы! Полотно взорвано, но красные всё равно контратакуют! Здесь-то мы справимся, а вам приказываю отбить контратаку! — Слушаю, господин полковник! Кирилл метнулся к текинцам. — По машинам! Первый и четвёртый взвод — за мной! С ходу запрыгнув в «Остин-Путиловец-Кегресс», начальником которого был Саид Батыр, Авинов пролез в башню, к пулемёту. Как же тут тесно… В тусклом свете электролампочек стенки, обшитые войлоком, сходились так близко, что, начнись болтанка, и приложишься к обеим. По очереди. — Вперёд! Первым взводом командовал как раз Саид, под его началом было пять пулемётных бронеавтомобилей, пара грузовиков и мотоциклисты-разведчики. Последними заправлял юнкер Анатолий Прицкер, тот ещё сорвиголова. — Заворачивай! — прокричал Кирилл, пригибаясь к щели амбразуры. — По целине! Жми! — Ходи целина! — передал Саид водителю. — Пути нет хода! Железнодорожные пути впереди плавно заворачивали, обходя курганы, заметённые по макушку. Кое-где ветер выдул снег, оголяя чёрные склоны, будто присыпанные углём. Красные кавалеристы наступали в стороне, по левую руку, их привечали огнём пулемётов, и лава выдыхалась, прореженная струями свинца. Неожиданно будённовцы заинтересовались броневиками у себя на левом фланге. Винтовочные пули продолбили градом по броне. Авинов тут же развернул башенку в сторону кавалерии и ответил из «гочкиса» — пулемёт весело загоготал, посылая горячие «приветы». — Давай, давай, Саид… Вот и станция! «Дроздовец» подорвал не только мостик у станции, но и само железнодорожное полотно — искорёженные рельсы загнулись бивнями чудовищного мамонта. Красному бронепоезду «Углекоп» не повезло — по всей видимости, машинист растерялся и на всём ходу врезался в развороченные пути двумя бронеплощадками. «Эх, — подумал Кирилл, — рацию бы сюда!» Да нет, ламповые передатчики пока что лишь в папочке его драгоценной… Чертыхаясь, Авинов с лязгом распахнул боковую дверцу, впуская внутрь ветер. Слава богу, бронезаслонки на кабине «Гарфорда», грузно колыхавшегося напротив, были опущены. Из кабины выглядывал Умар и скалился. — Ума-ар! — завопил Кирилл, придерживая кожаную фуражку. — Из пушек по бепо. [65] Текинец кивнул, словно боднул воздух, и «Гарфорд-Путиловец» добавил газу. Ещё четыре пушечных броневика потянулись за ним следом, вытягиваясь цепью. Развернув башни на ходу, они открыли беглый огонь, расстреливая «Углекопа» в упор. На бронепоезде от разрывов гранат начались пожары. Чудилось, сама железная броня горела. Проскакивая дым и пламень, по насыпи покатилась команда бепо. Авинов тут же открыл огонь из пулемёта. Красные тоже не собирались сдаваться, отвечали залпами. Один из «Гарфордов» отдалился от насыпи, вблизи которой существовала какая-никакая, а мёртвая зона, и попал под удар пушки с бронепоезда. Взрывом броневику оторвало заднюю ось и чуть не опрокинуло. Занятно, что наводчик в башне не пострадал, метким выстрелом всадил снаряд в бронепаровоз. Тот сразу окутался облаком ревущего пара. — Сердар! Там эшелон! — Вижу! Прикрытый бронепоездом, на путях застрял воинский эшелон. Впереди у него торчал «Углекоп», а в сотне саженей позади — взорванный мост. «Гарфорды», миновав бронепоезд, расстреливали теплушки беглым огнём. Толпы красноармейцев с завыванием прыгали на насыпь, вытаскивали лошадей, а те без настилов падали и ломали ноги. Пронзительные крики, ржание, храп, стоны, пальба — всё мешалось в жуткое шумство войны. Внезапно до Кирилла донеслось глухое «ура» — это красноармейцы из эшелона соединились с командой бронепоезда. И ринулись в атаку. Пули загремели по броне, стараясь пронзить сталь, впиться, ужалить. С путей застучал «максим», с крыши вагона ему вторил другой, но текинцам под бронею всё было нипочём. Отряд красных рванул к броневикам, почти все из них полегли, но трое добрались-таки. |