Онлайн книга «Предпоследняя передряга»
|
— Это убийцы! — Это не просто убийцы! — закричала Джеральдина Жюльен, одетая в жёлтую ночную сорочку и с шапочкой для душа на голове. — Это бодлеровские сироты! По ночной толпе пробежала волна изумления, и дети пожалели, что не подумали надеть тёмные очки. — Бодлеровские сироты? — закричал Сэр, на кармане пижамы которого были намалёваны краской буквы «С.З.», которые, по всей видимости, означали «Счастливые Запахи». — Помню-помню! Из-за них у меня на лесопилке произошло несколько несчастных случаев! — Они не виноваты! — воскликнул Чарльз, который был одет в такую же пижаму, как и его компаньон. — Это все Граф Олаф! — Граф Олаф — одна из их жертв! — воскликнула женщина, закутанная в ярко-розовый халат. Бодлеры узнали миссис Морроу, жительницу Города Почитателей Ворон. — Его убили в нашем городке! — Это был Граф Омар! — напомнил другой житель этого города, мужчина по имени мистер Леско, который, судя по всему, спал в тех же клетчатых брюках, в которых ходил днём. — Я уверен, Бодлеры вовсе не убийцы! — сказал Джером Скволор. — Я был их опекуном и не сомневаюсь, что они дети вежливые и добрые! — Если я правильно помню, они прекрасно учились, — добавил мистер Ремора, на голове которого был ночной колпак в виде банана. — Если я правильно помню, они прекрасно учились! — передразнил его завуч Ниро. — Ничего подобного. Вайолет и Клаус завалили все контрольные, а Солнышко была худшей секретаршей в моей жизни! — Я бы сказала, что они преступники, — сказала миссис Басс, поправляя паричок, — а преступников следует наказывать. — Да! — сказал Хьюго. — Преступники — такие уроды, что их нельзя оставлять на свободе! — Они не преступники, — твёрдо сказал Хэл. — Уж я-то знаю! — И я знаю! — возразила Эсме Скволор. — Я должна сказать, что на них просто клейма негде ставить! — Её пальцы с длинными серебряными ногтями легли на плечо Кармелите Спатс, которая свирепо глядела на Бодлеров, когда мистер По провёл их мимо. — По-моему, они даже хуже! — заявил какой-то коридорный. — По-моему, они даже хуже, чем по- твоему! — воскликнул другой коридорный. — По-моему, с виду они славные ребята! — сказал кто-то, кого дети не узнали. — По-моему, с виду они отпетые мошенники! — сказал кто-то ещё. — По-моему, с виду они благородные волонтёры! — сказал кто-то третий. — По-моему, с виду они коварные негодяи! — По-моему, с виду они посыльные! — Одна из них с виду совсем как моя мамочка! «Не так! Не так! Не так!» Часы пробили три часа ночи, и вестибюль содрогнулся. Когда отзвуки последнего «Не так!» в огромном зале затихли, мистер По уже провёл детей через весь вестибюль к двери, помеченной цифрами 121, у которой их поджидал Франк или Эрнест с угрюмым выражением лица. — Дамы и господа! Дети обернулись и увидели судью Штраус — она встала на деревянную скамью, чтобы все ее видели, и захлопала в ладоши, призывая к вниманию. — Прошу вас, успокойтесь! Не вам решать, виновны Бодлеры или нет! — Сдаётся мне, это нечестно, — заметил человек в пижаме, расписанной изображениями лосося, плывущего против течения. — В конце концов, они разбудили нас среди ночи! — Это дело будет рассмотрено в Верховном Суде, — продолжала судья Штраус. — Власти уже оповещены, и сюда едут другие судьи Верховного Суда. Заседание может начаться уже через несколько часов! — А я думала, суд назначен на четверг, — сказала женщина в пеньюаре, украшенном танцующими клоунами. — Благородным людям свойственно всегда прибывать заранее, — сказала судья Штраус. — Как только прибудут остальные благородные судьи, мы вынесем по этому делу — и по другим, не менее важным, — окончательный и бесповоротный вердикт. По толпе пронёсся заинтересованный ропот. — Правильно, — пробормотал кто-то. — Правильно? — воскликнула Джеральдина Жюльен. — Да это просто восхитительно! Так и вижу заголовок: «Верховный Суд счёл Бодлеров виновными!» — Никого нельзя считать виновным до окончания суда, — сказала судья Штраус и впервые поглядела сверху вниз на детей и ласково им улыбнулась. Эта улыбка была для них не более чем ложкой мёда в бочке дёгтя, но перепуганные Бодлеры улыбнулись в ответ. Судья Штраус спустилась со скамейки и направилась к ним сквозь взволнованную толпу, а Джером Скволор шёл за ней. — Не беспокойтесь, Бодлеры, — сказал Джером. — Судя по всему, вам не придётся дожидаться справедливого решения до завтра. — Надеюсь, — сказала Вайолет. — А я думал, судьям не разрешают судить знакомых, — сказал Клаус. — В обычных обстоятельствах так оно и есть, — сказала судья Штраус. — Закон должен быть честным и беспристрастным. Но мне кажется, я способна быть честной и беспристрастной во всём, что касается Графа Олафа. — Кроме того, в Верховном Суде есть ещё двое судей, — сказал Джером. — Мнение судьи Штраус — не единственное. — Я доверяю моим коллегам, — сказала судья Штраус. — Я знаю их вот уже много лет, и всякий раз, когда я докладывала им о вашем деле, они выражали озабоченность. Но на время, пока мы их дожидаемся, я попросила управляющих выделить вам номер 121, чтобы укрыть от гнева толпы. Франк или Эрнест без единого слова отпер дверь, а за ним оказалась та самая крошечная пустая кладовка, откуда Вайолет взяла гарпунное ружье. — Нас запрут? — испуганно спросил Клаус. — Ради вашей же безопасности, — ответила судья Штраус, — и только до суда. — Да-да! — воскликнул голос, который дети не могли забыть. Толпа расступилась и пропустила Графа Олафа, который шагал к Бодлерам, победно сверкая глазами. — Заприте их! — сказал он. — Нельзя, чтобы по отелю разгуливали негодяи! Здесь собрались честные и благородные люди! — Да что вы говорите! — воскликнула Колетт. — Ха! — сказал Граф Олаф. — То есть конечно! Верховный Суд разберётся, кто тут благородный, а кто злодей. А пока запрём сирот в кладовку! — Правильно! Правильно! — воскликнул Кевин, подняв в равнодействующем приветствии сначала одну руку, а потом другую. — Они не единственные обвиняемые, — сурово сказала судья Штраус. — Вы, сэр, обвинялись во всякого рода кознях, и Верховный Суд интересует и ваше дело. Вас до начала суда запрут в номере 165. Человек, который был не Франк, а Эрнест — или наоборот, — с суровым видом вышел из толпы и взял Олафа под локоть. — Отлично, все по справедливости, — сказал Олаф. — С нетерпением ожидаю вердикта Верховного Суда. Ха! Брат и сестры посмотрели друг на друга, а потом на толпу в вестибюле, встретив её ответный яростный многоликий взгляд. |