Онлайн книга «Волчьи законы тайги»
|
– Но и равнодушных нет. Потому что есть в нем какая-то мистика... – Не могу не согласиться, – хмыкнула Лена. – Я эту мистику на всю жизнь запомню. Особенно, когда они выть вчера стали. Думала, разрыв сердца будет... – Да, натерпелась ты страху... Юстас! Юстас!.. Данила связался с диспетчером, сообщил ему о происшествии с вертолетом, о том, что спас девушку, выдал приблизительные координаты, запросил врача. – А с врачом проблемы, – сказал он, снимая наушники. – Вьюга у них сильная, все дороги замело. Да и у нас тут не сахар за окнами. За ночь по крышу наметет... – А как же мои ноги? – Я, конечно, не врач, но, поверь, кое-что повидал на этом веку. Пока все нормально, но если вдруг что, я тебя сам в поселок отвезу. На санки посажу и повезу... – Мне страшно. Лена капризно выпятила нижнюю губу. А на глазах заблестели слезки. – Я же сказал, не переживай. Нормально все будет. Я бальзам сварю, всю опухлость как рукой снимет... – Бальзам? – Да, из трав, кореньев. Опять же барсучий жир... Поверь, никаких сушеных мышей и ящериц... Чистый с экологической точки зрения продукт... – А у тебя правда травами пахнет, – повела носом Лена. – Травы лечат. У нас без трав нельзя. Рану залечить, или простуда... – Только не говори, что ты простудой болеешь, – сквозь слезы улыбнулась девушка. – Ты же как бык здоровый... – Разве я похож на быка? – спросил он, удивленно приоткрыв рот. В ранней юности Данила не мог похвастать ни физической силой, ни атлетическим телосложением. Но парень стремился быть сильным, занимался собой. Со временем обрел отличную физическую форму, но в росте выше метра семидесяти шести так и не поднялся. И до косой сажени в плечах, как самодельному ретранслятору до Эйфелевой башни. – Нет, но силы в тебе, как у тягловой лошади. Я думала, ты сломаешься, нет – дотянул... – Осталось только обогреть, напоить и спать уложить... – А бальзам? – Само собой... Он не смотрел на Лену, он любовался ею. Как хороша... – Ты что, влюбился в меня? – смущенно засмеялась она. – Я?! Нет! – ошарашенно вздрогнул он. – А почему так смотришь? Как будто влюбился... – Смотрю?!.. Ну да. Это я в чувство прихожу, – нашелся он. – В чувство? А я думала, ты забылся... – Да нет. Просто устал очень. А на тебя смотрю, и силы вдруг появляются. Ты сама как бальзам... – Да, но я от простуды не лечу... Что-то ты там насчет жира говорил? – А-а, грудь растереть... – в смятении поспешно кивнул он. – А рука не дрогнет? Лена жеманно повела бровью, расстегнулась и развела полы своей шубы. Взгляду открылось бежевое, из нежнейшей шерсти платье, облегающее узкий плоский животик и оголяющее красивые загорелые плечи, грудь и верхние полусферы добротного бюста. Он мог бы натереть ее барсучьим жиром прямо сейчас, даже не снимая с нее платья. Но если в открытом лесу этот его порыв казался естественным, то сейчас он вдруг застеснялся и даже покраснел. – У меня сухое молоко есть, – сглотнув иссушающий ком в горле, сказал он. – И мед. Молоко с медом очень хорошо от простуды помогает... – Молоко с медом? Это еще и вкусно... Меня мама в детстве молоком с медом поила... Лена, казалось, осознала непристойность своего поведения, стыдливо запахнула шубу. И щечки пошли пунцовыми пятнами. – Молоко у меня сухое, не такое, как у твоей мамы. Зато мед у меня дикий, о-очень полезный... – Где ты его взял? У медведя украл? – чтобы заглушить возникшую неловкость, пошутила она. – У Винни-Пуха. – Он тоже к тебе забегал? – непринужденно засмеялась девушка. – Да, на кабанов поохотиться, – поддержал ее Данила. – Ну и как все прошло, удачно? – Даже не знаю, жив Пятачок или нет... Мне кажется, ты уже немного согрелась. – Да есть чуть-чуть. – Дом у меня маленький, быстро нагревается... Ты бы сняла шубу, ею лучше укрыться, чем на себе... Перина у меня пуховая, снизу тепло будет... Данила принес из сеней уголь, засыпал в печь. Вскипятил воду, напоил девушку горячим чаем с медом. Вскрыл две банки гречневой каши с тушенкой, выложил ее на сковороду, смешал с горячей водой, поставил в печь, добавил немного сливочного масла. Лена очень хотела есть, но ее носик заметно наморщился, когда он подал свою стряпню. – Не бойся, не отравишься... Взять и сунуть в рот первую ложку ее заставил голод, а со второй она и сама вошла во вкус. И так увлеклась, что даже не заметила, как опустела ее тарелка. – Мне кажется, я ничего вкусней в жизни еще не ела, – благодарно улыбнулась она. – Что-то жарко стало... – Как ты себя чувствуешь, встать сможешь? Он помог ей подняться, пересесть на скамью. Сам быстро сменил постель, уложил в кровать, накрыв теплым одеялом. – Отвернись, пожалуйста!.. Все, можешь повернуться. Она сняла с себя платье, но не знала, куда положить. – Давай сюда. Он взял ее невесомой легкости платье, отнес к вешалке за печью. Но прежде чем поместить его на плечики, неожиданно для себя коснулся его носом. Дурманящий запах женской красоты. Стыдливое и волнующее удовольствие. Фетишизмом Данила не страдал, поэтому можно было сделать вывод – или у него появились вдруг извращенные наклонности, или он влюбился... Он повесил платье на плечики. Нарочно долго – чтобы избавиться от следов смущения во взгляде – перебрал пучки трав и коренья, сушившиеся на печке, взял все необходимое для целебного бальзама. – Ты почему так долго? – подозрительно посмотрела на него девушка. Даниле удалось скрыть смущение, которое вызвал этот вопрос. Неужели она догадалась, что делал он с ее платьем? – Вот, колдовать сейчас буду, – сказал он, выкладывая на стол свои запасы. – Ты шаман? – А что, похоже? – Да вроде нет. Хотя что-то есть... Я себя здесь чувствую, как в избушке на курьих ножках. – Еще Бабой Ягой меня назови. – Да нет, ты, скорее, добрый молодец... – Который убил Бабу Ягу, да? Закопал... Или съел? – Скажешь тоже... Нравится мне здесь. Тепло у тебя. И спокойно... У тебя и телевизор есть? – А у тебя? – У меня тоже, – рассмеялась она. – У меня большой, плазменный... И квартира тоже большая... А Германа больше нет... |