Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - фюрст»
|
Еще пара островов с густым лесом, холмами, но если там и есть люди, то одна-две деревушки среди деревьев, неинтересно. Затем большие острова, даже в ночи я видел с большой высоты города и четкие ниточки дорог, а в уютных бухтах стоит на рейде множество кораблей, из которых самые крупные — когги. На всякий случай их обошли по широкой дуге. Ордоньес все оглядывался, но никто не бросился в погоню, хотя наверняка нас видели и оценили грозную мощь огромных кораблей. — Уважают, — сказал он довольно, хоть и с некоторым разочарованием. — Очень уважают… — Розы прививают любовь к природе, — согласился я, — а шипы — уважение. Он захохотал, довольный. — Точно! Хочешь, чтобы уважали, подведи корабль поближе и поставь у борта два ряда арбалетчиков со взведенными тетивами. Из «вороньего гнезда» на клотике донесся вопль: — Земля! — Восьмая за сегодня, — сказал Ордоньес. Дымчатый силуэт острова появился сперва словно акварельный рисунок, затем обрел четкие и даже резкие линии. Матросы подбежали к борту, обнаженные до пояса, с подвернутыми штанами, посмотрели и разбежались по мачтам в ожидании неизбежной команды сбавить ход. — Остров хорош, — сказал Ордоньес задумчиво, — но что-то не видать жилья… — Может быть, — предположил Юрген, — в глубине? — И никто не ловит рыбу? — поинтересовался Ордоньес. — Не собирает водоросли, крабов, ценные раковины? Он посмотрел на меня, я пожал плечами. — Языческие боги бывают весьма зелыми. Может быть, вообще запрещают умываться! Ордоньес хмыкнул. — И что в этом зелого?.. Умываться должны женщины и хомячки. Как я понял по жаркому дыханию у меня за спиной, кому-то не терпится, да? Кто-то жаждет высадиться? Яков и Мишель поспешно отступили, но Юрген покосился в мою сторону и прогудел довольно: — Точно! У нас же теперь просто прогулка с катанием по водам его светлости… Почему не посмотреть, что там глыбже? Вдруг его светлость пожелает там замок выстроить?.. Или на мышей поохотиться? Ордоньес сказал в задумчивости: — Ну, разве что на мышей, раз от драконов уже тошнит… Хорошо, если его светлость изволит позволить восхотеть… Они все смотрели в ожидании, я сказал весело: — Почему нет? Мы как бы прогуливаемся на яхте после трудов праведных… в нашем истолковании? Готовьте лодку. Ордоньес сказал Юргену: — Спускай шлюпку на воду. — Слушаюсь, — ответил Юрген браво и заорал: — Шлюпку на воду! С палубы раздался ответный вопль: — Шлюпку на воду!.. Шлюпку на воду! Да запомнил я уже, мелькнуло у меня в голове, запомнил, можете не повторять. Здесь нет лодок, и вообще непонятно, что это такое, а только шлюпки… И по морю не плавают, а ходят, потому что сказать, будто моряки плавают, это назвать их говном… Остров с прекрасным пляжем, песок блестит под солнцем, волны накатывают медленно, лениво, не потревожили бы и ребенка, копающегося в песочке, да только нет и следа человеческого присутствия, хотя с лодки вижу стайки крупных рыб, толстых и глупых, жирных настолько, что сразу на сковородку; на берег вышла группа крабов и направилась деловито за кокосами… Юрген покрикивал, заставляя убыстрять темп, лодку разогнали и разом подняли весла, и она с разбега выскочила на берег и проскрипела днищем по песку. Моряки выскочили и встащили ее, уже пустую, повыше. Двое остались охранять, а Юрген с горящими глазами, чуть не повизгивая, оглянулся на меня. — Ваша светлость? — Веди, — согласился я. В лицо дул несильный свежий ветер, листья тревожно трепещут, но тяжелые ветки лишь небрежно покачиваются, царственные в полуденной лени. Деревья стоят так плотно, что часто приходится протискиваться боком, однако все равно светло и даже солнечно. Юрген начал посвистывать, Яков и Мишель то и дело обгоняли, бахвалясь, что проскакивают между деревьями, как юркие зайцы. Юрген вдруг сказал довольно: — Ого, а людишки здесь бывали… Дальше земля неровная, даже холмистая, сердце сжалось, это же рассыпавшиеся руины чего-то крупного, настолько древние, позеленевшие и обросшие мхом, что уже неотличимы от таких же давно упавших деревьев. Яков шаркал подошвой по траве, морщился, матерился. — Бывали, — подтвердил он зло. Сами деревья все выше и массивнее, зато уважительно держатся на расстоянии одно от другого. Мы двигались уже попарно, мелкие зверьки прыскали из кустов, шелестели в траве, а впереди медленно открылся за редеющей оградой странный, лишенный всякой растительности гигантский круг… Деревья выпустили нас на простор, перед нами не просто круг без деревьев и кустов, как показалось сперва, а утоптанная земля, что пологой воронкой уходит к центру. Все насторожились, начали подходить с опаской, на утоптанную землю вступили осторожненько, плотная, как камень, заметно ниже той, что еще не тронута… Юрген прошел дальше, опускаясь ниже и ниже, хотя уже видно, что внизу в самом центре пусто. Странная воронка на первый взгляд выглядит оттиском в земле гигантской лейки, на второй — составленной из все уменьшающих колец, подогнанных настолько точно, что между ними ни тени зазора. Яков охнул, указал трясущимся пальцем на другую сторону. Там, на самом краю воронки, задрожало и рухнуло дерево. Через ствол не перешагнула, а растоптала его в труху и двинулась по краю странного кольца чудовищно исполинская фигура, вроде бы человеческая, но серая с головы до ног и… у нее, как теперь вижу отчетливо, больше чем две руки. — Отходим, — велел я. — Мне кажется… пройдет здесь, где стоим. — Всем за деревья! — скомандовал Юрген. Они отступили послушно, хотя в недоумении переглядываются, я всматривался в фигуру, что-то странное и непонятное, пока не сообразил, что она танцует! И рук потому не сосчитал сразу, она ими двигает резко и быстро, но теперь вижу, что их шестеро, как у индийской Кали или эллинской Гекаты, хотя это может быть и Хакини, у той тоже шесть рук и третий глаз на лбу… Лучше бы она, не такая кровожадная, как Геката, а уж Кали так вообще чудовище… Огромная фигура, в три моих роста, как теперь вижу, двигается строго по кругу. Все мы услышали тяжелые и частые удары о землю. Каменное шестирукое изваяние идет в заученном странном танце, явно созданном именно для нее, где почти вся пляска в движении рук, без всяких особых подскоков и поворотов. Теперь видно, что из-за спины выглядывает что-то вроде сложенных крыльев, тоже каменных. Рядом со мной хрипло дышит Юрген, руки сжимают тяжелый топор, остальные тоже прижались к земле с оружием наготове, их глаза неотрывно следят за приближающимся чудовищем. |