Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - фюрст»
|
И хотя прямых потомков с крыльями нет, но, видимо, в моих генах таится древний код, что позволял развиться моему древнему виду хоть в тираннозавра, хоть в хомячка или даже в канарейку. Пусть и с трудом, могу превращаться даже в дракона, но вряд ли получится во что-то небывалое, ну там мыслящую плесень или осознающий себя живым камень… Несмотря на то что ночью вижу, как и днем, но все в черно-белом, а чаще — сером, сейчас вот острова кажутся темными пятнами нефти на серебряной воде, лунный свет гаснет в деревьях, траве, кустарнике и просто в неровной земле в то время, как волны радостно отражают призрачный свет, играют в нем, как дивные рыбы с волшебной блестящей чешуей. К великому сожалению, здесь не удастся повторить трюк, который так блестяще сработал в Черро. Там в самом деле были пираты, грабившие берег, а здесь настоящие государственные образования, где пиратство — только часть занятий, одна из профессий, очень уважаемая, кстати. Остальные же выращивают хлеб, занимаются скотоводством, а не только рыбной ловлей, на островах не жалкие поселки, а настоящие полноценные города, так что в легализации не нуждаются, как в Черро, сами по себе самостоятельные королевства, но, скорее всего, просто не все употребляют титулы из-за старинной вражды к ним. В памяти отложились очертания еще двух десятков больших островов и с полсотни мелких, я чувствовал, что, если еще попробую что-то запомнить, моя голова станет тяжелее чугуна и пойду топором вниз, пока не врежусь в волны. Чтобы остаться незамеченным, я пронесся над верхушками волн, взмыл перед самым бортом, уцепился когтями, прислушался, потом неуклюже перевалился на палубу. И только когда шел к своей каюте, острый страх пронзил насквозь, как раскаленной иглой… Ну что за дурак, а? Редкостный, дремучий. Неужели и раньше не думал? Или как сейчас, думал потом, на лестнице? Меня же могла ухватить любая крупная рыба, ну, рыбина, ихтиозавр или касатка, как окуни ловят пролетающих слишком близко к поверхности пруда жуков и стрекоз! Ну дурак, ну идиот, дубина, тупое животное, птеродактиль… Остаток ночи я выуживал из памяти увиденные острова и старательно переносил их очертания на огромный лист бумаги, стараясь соблюдать пропорции и масштаб. Наверху на палубе пропел рожок, простучали босые ноги, начинается утро, если правильно понимаю сигналы. Вскоре в дверь постучали. Зашел стюард, за ним грузно ввалился Юрген. Стюард сказал почтительно: — Скоро отлив, ваша светлость. — Спасибо, — сказал я, — скоро буду. Он поклонился и вышел, Юрген посмотрел ему вслед и тихо сказал с напряженным лицом: — Ваша светлость, статуя Морской Девы уже вся в зеленых веточках. А цветы начали осыпаться… — И что? — спросил я. — Это ж нормально. — Но, ваша светлость, — сказал он шепотом, — там начало что-то завязываться. Какие-то плоды, но непонятно… Я сказал бодро: — Почему непонятно? Лепестки опадают, плоды завязываются. Кроме тех цветков, что пустоцветы. Чего волноваться? Не все неведомое несет угрозу. В основном неведомому угрозу несем мы. Он тоже коротко поклонился и ушел, явно не поколебленный в своих страхах. Я сложил бумаги в стол и вышел из каюты. Юрген на палубе проорал: — На шпиле стоять! Раздался топот ног, я кивнул: — Спасибо, сэр Юрген. Сэр Яков, приступайте. — Есть, сэр Ричард, — ответил сэр Яков и, повернувшись в сторону палубы, прокричал дико: — Отдать кливера! По кораблю пронеслось: — Отдать кливера! — Отдать кливера… — Отдать… — Выбирай! — Готовсь отдать марсели! Ордоньес посмотрел с мостика вниз и закричал: — Пошел шпиль! Матросы навалились на огромный ворот, он затрещал, заскрипел, вскоре из воды вынырнул и начал медленно подниматься громадный якорь, что уже и не якорь, а произведение искусства. Зачем-то навыковывали и на нем мифологических фигур, я точно за такие откажусь платить, буржуазные излишества новому миру ни к чему. Ордоньес медленно шел вдоль борта, отдавал мелкие приказы, наконец поднялся ко мне, точнее, к себе, на капитанский мостик, где я уже почти прижился. Он приложил ладонь козырьком ко лбу, закрывая глаза от солнца, пристально всматривался в остров. Я подошел и встал рядом. — Еще один, — проговорил он в задумчивости, — райский уголок, как сказал бы я в своей мудрости… тьфу, как же заразительно общение с вами, ваша светлость! — И что не нравится? — спросил я. — А не нравится, вижу. — Почему в таком райском месте ни одного поселка? — спросил он. — Или и тут шестигрудая танцует? — Шестирукая, — поправил я. — Думаю, шестигрудость наших орлов ну никак не испугает. Он улыбнулся краем рта. — Еще бы. Хоть и шесть рук неплохо, необязательно же им держать мечи и топоры?.. Просто дивный остров! Эх, хоть на этот высадиться, что ли? Общее управление кораблем за вами, ваша светлость, а паруса и все прочее — за Юргеном. Я сказал резко: — Дорогой граф, даже и не мечтайте. Думаете, мне не пришлось ограничить себя во всем? С каждым титулом все меньше личной свободы! — А не личной? — спросил он хитро. Я отмахнулся. — Я хочу грести себе или под себя всего и много, а от себя — ничего. Я же человек, а не пернатая курица, хотя Диоген и уверял, что человек — это петух без перьев. Но так не удается, уже понял. Потому и вы, дорогой и достопочтенный граф, не можете… Он сказал сварливо: — Потому вы и тычете мне в глаза этим графством, не переставая, да? Чтоб не вольничал? — Просто приучаю, — сообщил я скромно. — Даже если до конца дней изволите стоять на мостике, гордо всматриваясь в даль и мучаясь старческой подагрой, то передадите графский титул бастардам, разбросанным по всему Черро… — У меня есть и законные дети, — ответил он гордо, пояснил неуклюже: — Пусть и не в браке, но я знаю, что мои. Так что да, с титулами вы нас поймали крепко, с такого крючка не сорвешься… Мои головорезы в каждом порту бахвалятся, что они — благородного сословия… Хорошо, сэр Ричард, я отправлю с вами хорошую команду. Но все-таки будьте осторожны. — Вы тоже будьте бдительны, — сказал я. — И никаких опрометчивых действий, адмирал! Доверяйте разруливать всякие трудности мне, своему мудрому сюзерену. В том числе и эти… возможные, на острове. — Все-таки ожидаете? — Нет, — подчеркнул я, — просто я всегда готов. Он поморщился. — Ладно-ладно. Я отведу душу, когда вы построите те большие корабли, что обещаете… |