Онлайн книга «Мужлан и флейтистка»
|
– Саша, нельзя смеяться над взрослыми! – одернула внука Августа Филипповна. – Ну, в принципе, да, но это над чужими, – заметил Федор Федорович, – а мы почти уже свои… И потом, Августа Филипповна, он же не насмехается, а просто смеется, это, на мой взгляд, можно. Да, кажется, с этим мужиком не пропадешь, подумал Сашка. Не то что с тем, из Испании, хоть и говорят, что он родной… Никакой он не родной, а с этим можно породниться. В момент, когда Федор Федорович разливал коньяк, дамы пили именно коньяк, Сашка толкнул локтем в бок Ираиду. И показал ей большой палец. Мама обняла его и шепнула: – Сашок, ты у меня самый лучший! А Августа Филипповна тем временем выговаривала официанту: – Передайте вашему повару, что бефстроганов нельзя готовить с грибами! Это в корне неверно, грибы тут ни при чем! Это лишнее! – Да? – заинтересовался официант. Эта старая петербургская дама внушала доверие. – Но вообще-то бефстроганов у нас пользуется большим спросом… – Потому что эти люди попросту не знают, как нужно… Эту моду взяли, когда не было хорошего мяса в достатке, тем самым пытаясь улучшить вкус, только и всего! – Хорошо, мадам, я скажу повару… – Вот-вот, скажите. – А я согласен с Августой Филипповной, – неожиданно заявил Федор Федорович. – В Москве в хороших ресторанах, как правило, грибы не добавляют. Я очень люблю бефстроганов и всегда спрашиваю, кладут ли грибы. Если да, беру что-то другое. Ираида с удивлением на него взглянула. – Не думала, что ты гурман, – улыбнулась она. – Я вовсе не гурман, просто люблю вкусно поесть, – пожал плечами Федор Федорович. А Елизавета Марковна просто любовалась своим любимчиком. Как умно и тактично он себя ведет, как общается с мальчиком! Тот уже смотрит на него влюбленными глазами. Ай молодец, Федор Федорович! Наконец обед завершился. – Когда у вас поезд? – спросила Ираида. – В двадцать один час. – Жалко, не смогу проводить, у меня вечером спектакль… – Да, жалко… Но зато мы здорово продвинулись, – шепнул он ей. – Ты такой молодец! – Федя, а когда ты еще приедешь? – спросил Сашка. – Ну, теперь ты приезжай, скоро каникулы… Мама, я надеюсь, сумеет вырваться хоть на денек-другой. А то у меня зарез… – Непременно вырвусь! – горячо заверила его Ираида. – Вот и славно! Остановитесь у меня. Санек познакомится с Апельсинычем… – А Августа может ко мне приехать, – предложила Елизавета Марковна. – Там видно будет, – довольно сухо отозвалась Августа Филипповна. Решено было, что сейчас Федор Федорович посадит дам в такси, ближе к вечеру заедет за Елизаветой Марковной, а сейчас проводит Ираиду до театра. Он заказал такси. Подал дамам пальто. Они вышли на улицу. Вскоре подъехало такси и остановилось за углом. Дамы поспешили к машине. – Осторожнее, дамы, не звезданитесь! – крикнул он им вслед. Елизавета Марковна фыркнула, а Августа Филипповна пришла в негодование! А Сашка в восторг! Наконец, они уехали. – Федь, ты что, пьяный? – спросила Ира. – Ну так, самую малость, а что? – Мама таких выражений не приемлет! – Каких выражений? – искренне не понял Федор Федорович. – Ладно, проехали! – Нет, ты скажи, каких выражений не приемлет мадам? – Так, раскосяк с будущей тещей уже наметился? – Ничего не понимаю! Объясни! – начал уже закипать Федор Федорович. При слове «теща» его трясло. – Федь, ну ты же им крикнул «Не звезданитесь!» – Да? – фыркнул он и засмеялся. – А я и не заметил! Надо же… А в глазах твоей мамы это страшный грех? – Ну, примерно как для тебя сюсюрики! Но зато Сашка от тебя в восторге! Для меня это главное! И тетя Лиза тебя буквально обожает… – У нас еще есть время? Может, пойдем пешком? – предложил Федор Федорович. – Да, время есть… Пошли пешком. Знаешь, как я волновалась… Ужас просто! – Откровенно говоря, я тоже. Сашка у тебя потрясающий малый! И красивый какой… Так на тебя похож… И умненький, с чувством юмора… Ирочка, родная, даю честное слово, я буду ему хорошим отцом. Обещаю! – А я и не сомневаюсь. – А скажи… – он выдержал паузу. – Скажи, а ты… ты родишь мне кого-нибудь? – А ты хочешь? – Очень! Очень хочу! Но не раньше, чем через год, сейчас нельзя, пусть Сашка привыкнет к жизни в другом городе, в новой школе… Ой, Ира, ты что, плачешь? Я что-то не то сказал, да? – Нет, Федечка, нет, ты все правильно сказал. И я рожу тебе… Кого-нибудь… – сквозь слезы засмеялась она. – Не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку… – С ума сошла! Разве можно так шутить? – испугался Федор Федорович. Он был не чужд суеверия. – Ну, Елизавета Марковна, что скажете? – спросил Федор Федорович уже в поезде. – Скажу, что вы с Иркой чудесная пара! И мальчик от вас в полном восторге! Все уши нам прожужжал, какой мамин Федя клевый! – Но Августа Филипповна не разделяет его мнения? – Дорогой мой, вы сами немного подпортили впечатление. Это ваше «дамы, не звезданитесь!» меня только насмешило, а Густю возмутило до глубины души. – Да я понимаю, как-то просто вырвалось само собой… Я поддал маленько, и еще был в такой эйфории… Ну, я надеюсь, в ее глазах это все-таки не очень страшный грех? – Да я бы не сказала… Поймите, это было последнее впечатление, а вы сами знаете, последнее впечатление запоминается… – Она дура? – Она не дура, а просто ревнивая снобка. Она видит, как влюблена в вас ее дочь, а тут еще и внук поддался вполне вашим чарам… – И что она вам сказала обо мне? – Сказала, что вы мужлан. – Между прочим, она права, я и вправду мужлан, – засмеялся Федор Федорович довольно добродушно. – Я же, в сущности, деревенский мужик, несмотря ни на какие диссертации. – А еще Густя сказала, что вы несомненно мужчина очень обаятельный, но это опасно… – Почему опасно? – Да это все ерунда, ревность. Не берите в голову, Федор Федорович. Вы с Иркой чудесная пара, она будет вам хорошей женой, я убеждена. А вы будете хорошим отцом для Сашки. Знаете, что мне сообщила Густя? Что Сашка родного отца называет только «ну, этот, из Испании». – Боюсь, и моя дочка теперь говорит обо мне «ну, этот, деревенский…» – с горечью произнес Федор Федорович. – Ну да ладно, будем жить дальше, правда? |