Книга Миднайт. 1. Наместник ночи, страница 26 – Мила Нокс

– Сюда, – поманил Калике, нырнув в проход.

Тропа повела вниз, и вскоре путники оказались в небольшой долине. Деревья тут были не такие мрачные и высокие, зато росло множество цветов, – они склоняли венчики, кивая путникам, и роняли в траву капли ночной росы.

Вскоре издалека послышались странные ритмичные звуки. Громко бухали цимбалы. Им вторили тарелки, а вилочки высоко-высоко поддакивали, тенькая словно металлические синицы. Время от времени доносился грохот разбивающейся посуды. Затем – громкий смех, топот и вскрики. И все это много-звучие перекрывал – будто сахарная корочка пирога – чей-то мелодичный голос, который что-то напевал.

Калике довольно ухмыльнулся и припустил по тропинке быстрее, поманив за собой ребят.

Через несколько минут путники очутились на дне лощины. Деревья тут расступились, наконец-то открыв просвет в небе, и там, под звездным пологом, на середине поляны стоял самый причудливый домик, который Франциск мог себе представить.

Он вырастал прямо из земли: купа кривых деревьев так тесно переплела стволы, что образовались полукруглые стены, а в вышине огромным пологом раскинулась единая крона. Жимолость и плющ, увившие бугристые стены, блестели от странных предметов, навешанных тут и там. Создавалось впечатление, что живой дом нарядили к Рождеству, только очень уж причудливо: расшитыми жемчугом туфлями и шляпками в блестках, золотыми часами и серебряными ложками, разноцветными бутылками и склянками, блестящими шестеренками, сверкающими камушками, осколками ярких витражей, мельхиоровыми чайниками…

Все эти предметы, с любовью развешанные невесть кем, украшали не только стены дома, но и всю огромную крону. Создавалось впечатление, что это самое настоящее сорочье гнездо, только в стократ больше.

Из окна послышался звук бьющейся посуды.

Снова – звон.

Кто-то незримый стремительно носился по дому, стуча каблуками и раздавая приказания.

– Эй-эй, скатерть сюда! А ты – собери-ка мне нектара! Гости на пороге, нельзя заставлять их ждать! Ну же, скорей!

Калике откашлялся и подступил к двери, которую образовывали лозы, перехваченные пенькой. Крылатый гигант протянул когтистую лапу к атласной туфельке на розовой ленточке, висящей сбоку от двери, и дернул. В глубине дома раздался мелодичный перезвон.

– Вот те на! Что ж, почти успели! Одну секунду-у-у!

Вновь топот каблуков по деревянному полу. Калике отступил на шаг, и дверь распахнулась.

– Заходите, заходите!

Калике кивнул ребятам, и те нырнули в дверь. Внутри было темновато, и глаза не сразу привыкли к полумраку. По правую руку тлел камин. Крылатые полунасекомые-получеловечки, похожие на тех, кого Франц видел около Мельницы, суетились, разжигая камин. Сразу пять существ поднесли полено, держа его в крохотных руках, и, громко стрекоча крылышками, отправили деревяшку в пламя. Огонь ярко вспыхнул, осветив просторную уютную комнату с четырьмя мягкими креслами.

– Проходите! – послышалось из-за двери сбоку, ведущей, видимо, в соседнюю комнату. – Я сейчас, только шляпу поправлю!

На стенах зажглись светильники, и помещение замерцало, заблестело: тут и там с потолка свешивались зеркальца, хрустальные сосульки и разная обувь. Последней было особенно много – по-видимому, хозяин дома питал особую страсть к туфлям, сапогам, ботинкам, сандалиям и даже деревянным башмакам.

Озираясь по сторонам, Франц увидел над входной дверью картину. С полотна глядело страннейшее существо – это был богомол, держащий в лапах песочные часы. Вместо песка стеклянные половинки наполняли глаза. Франц вздрогнул и перевел взгляд на второй портрет, чуть подальше: тот изображал человека, у которого на месте сердца горела свеча.

Послышался спешный стук каблуков, и Франц развернулся, готовясь увидеть Мудреца.

Когда Калике впервые сказал о нем, мальчику представился настоящий профессор – как-то он видел такого, когда пришел в гости к мистеру Бэрилу. У профессора была косматая седая голова и суровое лицо. Мистер Бэрил и профессор обсуждали странные вещи, и, хотя мальчик честно пытался вникнуть в их разговор, ничего, кроме «Acherontia Styx – очень любопытный экземпляр, я привез парочку из Африки», понять ему не удалось.

Потому Франц ожидал, что Мудрец окажется кем-то вроде этого седого профессора. Хотя, откровенно говоря, представить профессора в подобном доме, где повсюду развешаны ботинки и зеркала, весьма сложно!

Дверь в комнату распахнулась.

И захлопнулась.

Франц с Филиппом недоуменно переглянулись. Калике терпеливо ждал, застыв возле самого порога.

Снова послышались шаги и какой-то странный звон, но уже в другой стороне, за дверью еще одной комнаты прямо напротив входной двери. Именно оттуда явился хозяин дома.

Крылатые человечки пискнули и выстроились в ряд, когда хозяин переступил порог и вплыл – иначе не скажешь – в освещенную камином гостиную.

Это, несомненно, был человек.

Но донельзя странный.

Невысокого роста и щуплый, хозяин дома носил поистине гигантскую шляпу, которая в отблесках пламени сияла и переливалась, точно корона королевы Виктории. Человек шел, и его наряд – от туфель до самой макушки – издавал мелодичный, поистине сказочный звон. Каждый шаг отдавался чарующим «теньк-звяк-бреньк», оттого что каждый дюйм одежды Мудреца покрывали страннейшие предметы.

Со шляпы свешивались кисточки, пружинки и хрустальные глаза. Свистульки и вилки. Хрустальные шарики и осколки стекла. Сережки. Ручка шарманки. Свисток. А венчала шляпу коллекция разноцветных перьев, которые покачивались в такт шагов, будто анемоны в подводных течениях.

Одет человек был в голубую курточку и розовые панталоны. Ноги, обтянутые чулками, были обуты в туфли на небольшом каблуке, и их носки тоже блестели, расшитые бусинками.

Мудрец вышел на середину комнаты, звеня и бренча, и остановился перед гостями, наслаждаясь эффектом, который произвел: он явно появился через парадную дверь, чтобы предстать в самом интригующем свете.

Хозяин дома улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, и раскинул руки, приветствуя троицу.

– Добро пожаловать в Гнездо!

«Вот уж точно гнездо!» – воскликнул про себя Франциск и подавил смешок, до того это все было чудаковато!

Вдруг вперед шагнул Калике и, приложив руку к сердцу, опустился на колено. Гигантский монстр, чьи крылья едва протиснулись в дверь, а рога шкрябали потолок, согнулся в три погибели перед крошечным человечком в розовых панталонах. Когда его рога коснулись ковра у туфель Мудреца, Калике застыл.