Онлайн книга «Девушка из тихого омута»
Лионелла выбежала из дома, стараясь, чтобы Тихвин ее не видел. Подождала, пока он войдет, и направилась к охранникам, которые заводили велосипеды в гараж. – Кто из вас Федин? – Я… – Крепкий темноволосый парень остановился. – Михаил? – Да. Лионелла деловито кивнула: – Нужно поговорить. Он тронул велосипед: – Подождите, я сейчас вернусь, только поставлю велик. – Однако, оглядев ее легкое платье, предложил: – Вам лучше зайти в дом. Лионелла зашла, и Михаил провел ее в кухню. – Если хотите чаю… – Не хочу. – Вы по какому вопросу? – Несколько дней назад вы с покойным Юрием Друзем забирали из леса квадроцикл. Он подтвердил: – Недалеко от пансионата «Рыбачий». – Совершенно верно. Не расскажете, как все происходило? – А разве Юра не сделал отметку? – Сделал. Все подтверждено, я проверяла в архиве. Федин напрягся: – Разве вы должны? – Не понимаю… – Для чего вы интересуетесь? Кречет в курсе? – Сережа? – Лионелла уверенно улыбнулась. – Конечно. – А если я позвоню? – Он подтвердит. Михаил Федин достал телефон и набрал номер: – Сергей Михайлович, тут одна гражданка спрашивает… Лионелла выхватила у него трубку: – Сережа! Здравствуйте! Это – Баландовская. Хотела еще раз поблагодарить за поездку. Вам передали телефон? Что? Действительно, очень неловко вышло. А я снова в гостях у Тихвиных. Спасибо. Спасибо. Непременно увидимся. – Сергей Кречет отключился, но она продолжала говорить: – Нужна ваша помощь. Обратилась к вашему подчиненному… Да-да, Михаилу Федину. Попросила рассказать про Друзя. Конечно. В продолжение нашего разговора. Что? Разрешаете? Ну хорошо, я так ему и передам. – Она отключилась и вернула телефон Федину. – Что? – спросил он. – Разрешил. Повертев трубку в руках, Михаил проронил: – Спрашивайте. – Во сколько вы выехали из усадьбы? – Около одиннадцати. Поехали на одном квадроцикле. За рулем был Друзь. Я сидел сзади. Минут через двадцать были на месте. Только… – Что? – спросила Лионелла. – Квадроцикла Кислянского на месте не оказалось. – Как это? – По крайней мере, так сказал Друзь. Я с ними не катался в тот вечер, прав он был или нет, судить не могу. – Ну хорошо. – Потом Юрий Николаевич засомневался, сказал, что ошибся. А у меня к тому времени смена закончилась. Я сказал ему, что жене на дежурство, а я остаюсь с дочкой. Юрий Николаевич отпустил меня, а сам остался. – Уехал? – Я? – уточнил Федин. – Мы же сейчас о вас говорим. – Он меня отпустил. – А если бы Друзь не отыскал квадроцикл Кислянского? – Он бы позвонил, и за ним бы приехали. А вообще, у Друзя в телефоне встроенный прибор ночного видения. Думаю, он быстро отыскал квадроцикл. – Во сколько вы с Друзем приехали в лес? – Говорю вам, минут двадцать ехали. – Во сколько лично вы уехали? – Практически сразу. Минуты через три или четыре. Лионелла улыбнулась, чтобы разрядить обстановку. Их разговор все больше походил на допрос. – В усадьбу Друзь вернулся в половине двенадцатого. Так он записал на доске. – Да не-е-ет, – протянул Федин. – Не успел бы. Скорее всего, записал от фонаря. Дескать, квадроцикл давно на месте. Быстро пригнали. Он вообще любил прихвастнуть. – Юрий Николаевич не рассказывал никаких подробностей? – Да нет вроде… – Федин отвел глаза. – Сами знаете, что вскоре он утонул. – Спасибо, что рассказали, – проговорила Лионелла и направилась к выходу. – Подождите! Лионелла напряглась, ожидая важного заявления, но Михаил Федин спросил: – Вы артистка? Баландовская? – Да. – Она улыбнулась, стараясь скрыть разочарование. – Можно автограф для жены? Предупредив Марианну, Лионелла села в свою машину и поехала в пансионат «Рыбачий». По бездорожью вокруг озера дорога заняла полчаса. В пансионат она приехала к ужину, когда большая часть группы была в столовой. Лионелла встретила директрису Елизавету Петровну, и та сообщила, что бывшая комната Лионеллы забронирована и осталась за ней. В соседней комнате, как и в прошлый раз, проживает костюмерша Тамара, в комнату Бирюковой поселили двух новых статисток. Поискав глазами Никанина, Лионелла подсела к нему за столик: – Здравствуйте, Юрий Платонович. Можете уделить мне немного времени? – Конечно. У вас какой-то вопрос? – Он касается древнерусских казней. – Вот как! – У вас есть какие-нибудь познания в этой области? – Весьма условные. – Никанин, кажется, заинтересовался тем, куда она клонит. – Меня который день мучает мысль… Помните наш разговор в доме Тихвина? Когда мы говорили про осину и самоубийство Иуды Искариота. Мы сошлись на том, что в случае с Бирюковой осина обозначает предательство. – Пожалуй. – Но вот о чем я подумала: преступник вряд ли стал бы выбирать в темноте осину. – В чем-то вы правы. – Значит, осина – это случайность? – Скорее всего – да. – Прежде чем отказаться от этой идеи, мне хотелось бы знать, нет ли среди средневековых российских казней такой, где используется осина? – Точного ответа дать не смогу. Но позвольте поинтересоваться: во что вы играете? В сыщика? – Да нет, что вы… – А мне кажется, что я угадал. – А если и так? – Она с вызовом посмотрела ему в глаза. – Вольному воля. – Блаженному – рай, – продолжила Лионелла. – Так что насчет осины? – Кроме того, что я рассказал, могу только добавить: согласно белорусским поверьям, считается, что, если убитую змею подвесить на осине, она не оживет. – Вероятно, по той же причине в грудь мертвых вампиров вбивают осиновый кол, – предположила Лионелла. – Если говорить про змею, существует множество легенд о том, что при определенном стечении обстоятельств убитая змея оживает и начинает мстит своему убийце. Но это очень сложные, притянутые за уши аналогии. |