Книга Украденное лицо, страница 51 – Тара Изабелла Бертон

Он поворачивается к Афине. Обнимает ее за плечи.

– Мы станем обсуждать утренние газеты, воспитание детей и больше ровным счетом ничего. Как тебе это?

Слизь по-прежнему очень медленно сочится у него из носа.

Рекс достает из нагрудного кармана носовой платок. Хэл не обращает на это внимания. Он раскуривает громадную кубинскую сигару и выпускает дым в лицо Луизе.

– А еще у нее должен быть аристократический нос. Апчерчи очень ревностно относятся к аристократическим носам. Жена Иеремии Апчерча – прекрасная женщина из семейства Хейвмейеров – отличалась изящнейшим вздернутым носиком. Поглядите! – Он машет сигарой в сторону портрета поменьше. – Над нами довлеет век евгеники.

Он подходит к стереосистеме. Ставит Вагнера. Это «Тристан и Изольда».

– Обожаю этот пассаж, – говорит он, и возможно, это от вина, от виски или от стимулятора, который они тянули через нос, но Луиза думает: все, что мы делаем, мы уже делали раньше.

Впервые Луизе почти скучно.

Нет ничего, ничего, думает Луиза, что не принадлежит ей.

Уже четыре часа.

– Блин, – вскидывается Хэл. – Блин! Все, блин, быстро заткнулись!

– Что тебе в задницу встряло? – Афина попыхивает сигарой Хэла.

– В Пекине три часа.

– Что?

– Три часа дня… Господи. – Хэл долго и демонстративно откашливается. – Надо по работе позвонить. – Он включает свой сотовый телефон. – Мой босс – Очень Большой Человек. Его зовут Октавий Идилуайлд.

Афина фыркает.

– Может, вы о нем слышали.

– Конечно, – отвечает Афина.

– Он живет между Нью-Йорком и Котсуорлдсом. У него коллекция винтажных автомобилей. Они с женой одногодки, представляете? – Он набирает номер. – Слушайте.

Луиза, Рекс и Афина сидят и слушают, как Хэл говорит с Октавием Идилуайлдом об электронных таблицах, и сначала Луиза думает, что у Хэла такое чувство юмора, и все они должны смеяться над тем, как Хэл играет Хэла. Но только когда проходят десять минут, а они все так же молча слушают, как пожилой рафинированный британец говорит по громкой связи о требованиях к соответствию, а Хэл и виду не подает, что скоро закончит разговор, Луиза понимает, что он вовсе не шутит.

– Не верьте Алексу Элайджесу с его выкладками, – говорит Хэл. – Он, блин, некомпетентен, и ему надо в этом убедиться, а не задирать нос.

Хэл им улыбается, подмигивает и показывает на телефон, словно все они должны ему аплодировать.

А они просто на него таращатся.

– Генри, – произносит Октавий Идилуайлд. – Выбирайте выражения.

– Нет ничего хуже гребаной некомпетентной мелкой сошки, – настаивает Хэл. – Вообще ничего.

Он снова подмигивает Луизе.

– Выбирайте выражения, Генри.

Хэл сбрасывает вызов.

– Вы только полюбуйтесь, – говорит Хэл. За окном занимается рассвет. – Вот такие люди… клянусь. – Он фыркает. – Не обращайте внимания. Я просто обычный служащий.

Он поворачивается к Афине.

– Я ничего не хочу в этой жизни, – заявляет он. – Разве это не здорово? – Кладет ей руку на колено. – Только красивую женщину, бокал хорошего виски и какой-нибудь немчуры по радио. Вот и все.

Рекс с Луизой переглядываются.

– Я не такой, как Рекс, – продолжает Хэл. – Рекс романтик. Женщины любят Рекса. Взгляните на эти большие карие глаза – разве они не восхитительны? Разве ты им не восхищаешься?

Афина пожимает плечами. Широкозубо улыбается.

Хэл разглагольствует:

– Не мной. Я знаю, кто я есть. Я… стоик. Я ничего не чувствую. – Он бьет себя в грудь, словно доказывая это. – Ну, что думаешь, дорогая? Кого бы ты предпочла?

Он наклоняется к Афине.

– Ты не та женщина, на которой я женюсь, – заявляет он. – Но ты лучше, чем отсос на сайте знакомств.

Афина влепляет ему пощечину.

От такого сильного и неожиданного удара Хэла отбрасывает назад, он роняет бокал и проливает виски на кремового цвета диван Генри Апчерча с великолепной обивкой и на персидский ковер Генри Апчерча.

– Блин, – вырывается у Хэла. – Блин… Блин… Блин!

Он побелел.

– Гниды поганые! – Он швыряет пустой бокал через всю комнату.

Тот ударяется о камин и разлетается на куски.

– Что с тобой, блин, такое?

Он нос к носу с Афиной. На какую-то секунду Луизе кажется, что он вот-вот ее ударит.

– Что с тобой, мать твою, такое?

– Хэл!

Рекс уже между ними. Рекс легонько трогает Хэла за плечо, словно знает, что делать, словно он все это уже проделывал.

– Тебя твой сутенер, блин, ничему не учил?

Когда Афина встает, она выше его.

– Ты не знаешь, как себя вести в чужих домах?

У него из носа все так же струится слизь.

А еще он плачет.

– Я ухожу, – говорит Афина. Говорит очень тихо.

Она говорит «ухожу» без своего обычного прононса, и Луиза впервые понимает, что говор у нее не настоящий.

Она поворачивается к Луизе. Целует ее в щеку.

– В следующий раз, – шепчет она, – просто дай мне наличные.

Уходя, она забирает с собой недопитую бутылку.

Хэл стоит на четвереньках на полу и так яростно оттирает обивку, что замша шелушится.

Рекс ему помогает.

– Не трогай, – повторяет Хэл. – Блин, Рекс, да не трогай ты, от тебя только хуже.

Луиза знает, что делать.

Луиза достает из буфета Генри Апчерча белое вино. Приносит соль.

– Мать вашу так – она же шлюха, верно?

Луиза не отвечает. Она трет.

– Я не какой-нибудь придурок!

Луиза выводит пятно.

После этого Хэл улыбается так, будто ничего не случилось.

– Видишь? – спрашивает он. – Вот почему тебе нужна женщина. Они знают, что да как. Как же тебе повезло, Рекс, что у тебя есть такая женщина.

Он снова садится на диван. Снова задирает ноги на журнальный столик.

– Я вообще-то не сердился, – говорит Хэл. – На самом деле, я разыгрывал гнев.

Все молчат.

– Иногда для мужчины очень важно разыграть гнев. Чтобы люди знали, что с рук им ничего не сойдет.

Луиза кладет в раковину грязные бумажные полотенца.

– Знаете, я сделал ей одолжение, – продолжает Хэл. – В следующий раз… Она чем-нибудь обольет что-нибудь по-настоящему бесценное. Если не станет вести себя осторожнее. Теперь она все усвоила. Теперь она может отхватить себе богатого мужа. – Он хмыкает себе под нос. – Я называю это «богатство обязывает». – Он кивает Луизе. – Вы же знаете, как это работает, юная Лулу, не так ли? – Он похлопывает по замытому пятну.