Книга Скажи, что ты моя, страница 75 – Элизабет Нуребэк

– Может быть, потому, что увидела в «Инстаграме» фото с той вечеринки?

– Какое фото?

– Ты даже не пожелал спать рядом со мной!

– Я не хотел тебя будить!

Мы умолкли, пока мимо нас по коридору шли две санитарки, косясь в нашу сторону. Когда они скрылись из виду, я пожала плечами.

– Ладно, плевать. Я просто устала бояться. От страха все идет наперекосяк.

Поставив кружку на стол, я придвинулась к Хенрику. Он обнял меня за плечи, притянул ближе.

– Я соскучился по тебе, – сказал он. – А что будет теперь?

– Ты имеешь в виду – с Изабеллой?

– Ну да.

– Ничего не будет.

– Ничего?

– Я больше ничего не могу сделать, – произнесла я, откидываясь назад, чтобы взглянуть на него. – Она не желает больше видеть меня.

Эмиль по-прежнему спал, когда мы вернулись в палату. Он дышал глубоко и ритмично. Мы долго стояли в темноте и смотрели на него.

Стелла

Меня разбудил голос Эмиля. Оказывается, я заснула на кушетке в неудобном положении, поясницу ломило. Я поднялась и увидела, что Хенрик спит в кресле рядом с кроватью Эмиля.

– Мама! – позвал меня Эмиль слабым голосом. – У меня все болит.

Я села на край кровати.

– Я здесь.

– Мне так тебя не хватало, мама.

– Я тоже по тебе скучала, мой дорогой!

Наклонившись над ним, я поцеловала его в лобик и вдохнула его запах.

– Мне очень жаль, что я так тебя подвела. Ты сможешь простить меня?

Эмиль обнял меня, шмыгая носом.

– У тебя волосы короткие, – сказал он, разглядывая меня.

– Может быть, и твою шевелюру пора подстричь? – заметила я и тронула локон, выбившийся из-под повязки.

Хенрик потянулся и выпрямился в кресле. Его подбородок и щеки заросли щетиной, глаза смотрели устало. Я погладила его по щеке и опустила голову ему на руку.

Вскоре пришла другая медсестра и сообщила, что Эмиля будут оперировать сегодня в первой половине дня.

– К сожалению, тебе нельзя завтракать, – сказала она.

– Ничего страшного, – ответил Эмиль. – Мне все равно есть не хочется.

Хенрик напомнил Эмилю, как мы играли с ним в супергероя, когда он был маленьким. Какими качествами должен обладать супергерой? Какие качества нужны, когда предстоит операция? Может быть, нечувствительность к боли? Умение залечивать раны? Или умение ускорять время?

– Вернуться назад во времени и избежать всего этого, – сказал Эмиль. – Сделать так, чтобы меня не сбили.

Эмиль рассказал: шел такой сильный дождь, что он почти ничего не видел. Было темно, и когда он услышал за собой машину, то обернулся. Машина притормозила, но потом внезапно прибавила скорость и двинулась прямо на него.

– Водитель не мог меня не увидеть. В руках у меня был твой зонтик, красный с отражателями.

Он продолжал рассказывать, но я уже ничего не слышу.

В руках у Эмиля был мой зонтик. Мой красный зонтик. Моего сына сбила машина. В темноте, под дождем.

Кто-то подумал, что это я.

Стелла Видстранд скоропостижно покинула нас

никто не грустит, никто ее не оплакивает

Человек, посылавший мне угрозы, не шутил.

Кто же он?

Стелла

Я сидела рядом с Эмилем, пока ему вводили наркоз в операционной. Потом вышла к Хенрику.

После этого началось томительное ожидание. Я думала о своем сыне. Эмиль, одиноко шагающий вдоль дороги, с моим зонтиком в руке. Кто-то притормаживает, но затем жмет на газ и сбивает его. Скрывается с места преступления. Оставляет его без сознания истекать кровью под дождем.

Эмиль на больничной койке, в палате со стенами кремового цвета, украшенной дешевыми репродукциями и занавесками в цветочек. Бледный и несчастный. Напуганный и бесстрашный.

Мой сын, на которого покушались, считая, что это я.

Тот, кто это сделал, не остановится перед убийством.

Мысли вертелись в голове, но из всех пациентов мужского пола, которых я принимала за долгие годы, нет ни одного, кого я могла бы заподозрить. Никогда раньше мне не угрожали физической расправой.

– На его месте должна была быть я.

Хенрик поднял на меня глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– У него был мой зонтик. Мой красный зонтик, который видно за милю.

– Ты о чем?

Всей своей позой Хенрик показывал, что не желает слушать дальше.

Открыв сумку, я достала объявление о смерти.

– Помнишь это?

Хенрик взял в руки бумажку с текстом и крестом и посмотрел на нее, не произнося ни слова.

– Эта угроза и мой красный зонтик – вот причины того, что Эмиль сейчас в операционной. Кроме того, кто-то звонил и солгал мне, что Эмиль потерялся. И еще за мной наблюдал мужчина в дождевике с натянутым на глаза капюшоном.

Хенрик вернул мне объявление и сел рядом со мной. Долго рассматривал меня.

– Ты сама сказала, что у тебя был приступ. Возможно, тебе опять что-то привиделось.

Я посмотрела ему в глаза.

– Я не придумывала голосов, которых нет, или событий, которых не было. Кто-то действительно звонил мне по поводу Эмиля. Два раза. Какой-то мужчина действительно стоял напротив нашего дома. Тоже два раза.

Хенрик смотрел в пол.

– Даже не знаю, Стелла. Мне по-прежнему трудно тебе поверить.

– А это разве не доказательство? – спросила я, показывая ему объявление.

– Может быть, это написала Лина. Или ее родители. И кто-то из них или она сама звонили тебе по поводу Эмиля.

– Это не так. Я разговаривала с ней. И с родителями тоже. Это не они.

– Когда это было? Когда ты успела с ними пообщаться?

– Вчера. Мне непременно нужно было это выяснить.

– На тебя подано заявление. Ты не имеешь права вступать в контакт с Линой и ее семьей.

– Они пообещали забрать заявление.

– Правда? Ну тогда отлично, – произнес Хенрик с удивленным видом. – Но кто же это тогда? Кто может так тебя ненавидеть, что готов зайти так далеко?

– Не знаю. Но я получила это вскоре после того, как встретила Алису, – ответила я. – Письмо наверняка от человека, который знает, при каких обстоятельствах она пропала. И не хочет, чтобы правда открылась. Хочет выставить меня истеричкой.

Хенрик засмеялся коротким безрадостным смешком. Мои рассуждения казались ему неубедительными.