Онлайн книга «К вопросу о циклотации»
|
БЫКОВ (спокойно): Ну как так – к черту? ЮРКОВСКИЙ: Не могу больше… БЫКОВ: Пошли, пошли, Володя… Пустяки остались… ЮРКОВСКИЙ: Нам не дойти… Ты сам еле стоишь… БЫКОВ (хрипло смеется): Я?.. Хочешь, и тебя прихвачу? На другое плечо… ЮРКОВСКИЙ (поднимаясь): Терпеть не могу хвастунов… ЮРКОВСКИЙ шатается и чуть не падает. БЫКОВ поддерживает его под локоть. БЫКОВ: Пошли, пошли… Музыку бы сейчас… Удивительно помогает на марше. * * * Внешняя опушка Каменного леса. Нагромождение плоских каменных глыб. Над скалистыми зубьями верхушек несутся багровые тучи, гудит далекая «Страна Мехти», тоскливо воет в скалах ветер. В сугробах черной пыли, наметенных под скалами, лежат измученные космонавты. Вытянувшись, лежит на спине неподвижный ЕРМАКОВ. Спит, поджав колени к подбородку, БЫКОВ. ЮРКОВСКИЙ не спит, лежит с открытыми глазами. Лицо его почернело, ко лбу прилипли пряди волос. Рот запекся, глаза страшно ввалились. ЮРКОВСКИЙ (негромко): Алеша… (Ответа нет.) Алеша… (Тишина.) ЮРКОВСКИЙ, с трудом приподнявшись, всматривается в неподвижные фигуры товарищей и вдруг принимается торопливо снимать с себя оборудование – баллоны с кислородом, сифоны с соком, электробатареи рефрижератора. Он складывает все в кучу под камнем и сверху бережно кладет футляр с записями приборов. Последний взгляд на товарищей, и ЮРКОВСКИЙ, неуклюже переваливаясь, уползает в черную мглу. * * * Рубка «Скифа». Спицын, грустный, похудевший, сидит у радиопередатчика. СПИЦЫН (тоскливо): «Черепаха»… «Черепаха»… Я «Скиф»… «Черепаха»… Ответа нет. СПИЦЫН медленно спускается в кают-компанию, подходит к буфету, машинальным движением открывает дверцу. В буфете шеренги консервных банок, фрукты, фляги с соками. СПИЦЫН вздыхает и закрывает дверцу. * * * Черный холм у опушки Каменного леса. ЮРКОВСКИЙ скатывается со склона и лежит на спине, задыхаясь, пытаясь скрюченными пальцами разорвать на груди прочную ткань скафандра. Он задыхается, в скафандре кончается кислород. Мощная рука хватает его за шиворот и сажает. Перед ЮРКОВСКИМ разъяренный БЫКОВ. Не говоря ни слова, быстрыми точными движениями БЫКОВ втискивает в заспинный ранец баллоны с кислородом, судорожно присоединяет отводные шланги и поворачивает клапаны. ЮРКОВСКИЙ делает глубокий вздох, второй, третий и закрывает глаза. БЫКОВ (яростно): Дезертир!.. Если бы ты знал, как я тебя сейчас ненавижу!.. Пижон! ЮРКОВСКИЙ (жалобно): Алеша… БЫКОВ (не слушая): Венец великомученика приобрести хочешь? Жертву на алтарь отечества? ЮРКОВСКИЙ: Алешенька… Я не могу… БЫКОВ: Коробочку мне оставил, видите ли… Романтик задрипанный! БЫКОВ одним движением вскидывает ЮРКОВСКОГО на плечо и уходит через холм… …БЫКОВ усаживает ЮРКОВСКОГО рядом с неподвижным ЕРМАКОВЫМ. БЫКОВ (сурово): Я хочу спать. Я очень устал. Дай слово, что ты не удерешь. Слышишь, ты? ЮРКОВСКИЙ (тихо и покорно): Слышу. Даю. Спи. Ты мне только скажи – сколько еще осталось? БЫКОВ не отвечает. ЮРКОВСКИЙ заглядывает ему в лицо и видит, что он уже спит. ЮРКОВСКИЙ плачет. * * * Черная пустыня. Плоская, как стол, равнина, покрытая толстым слоем мельчайшей вулканической пыли. Ветер поднимает черные облака, на фоне красного неба движутся гибкие, как змеи, смерчи. БЫКОВ по-прежнему тащит на себе неподвижное тело командира. ЮРКОВСКИЙ, все более отставая, плетется позади… …Пустыня кажется бесконечной. БЫКОВ, проваливаясь по колено, тяжело дыша, несет ЕРМАКОВА и поддерживает под локоть окончательно ослабевшего ЮРКОВСКОГО… …Гребень длинного пылевого наноса. По гребню, шатаясь, бредет БЫКОВ с ЕРМАКОВЫМ на спине. За ним, далеко отставая, ползет на четвереньках ЮРКОВСКИЙ. БЫКОВ опускает ЕРМАКОВА в пылевой сугроб, возвращается к ЮРКОВСКОМУ, подхватывает его под мышки и тащит за собой… ЮРКОВСКИЙ (задыхаясь): Видишь, Алеша… Назад… К предкам… На четвереньках… БЫКОВ (задыхаясь): Ничего… Главное – и на четвереньках остаться человеком… * * * Отроги ледяного плато. Под багровым небом – фиолетовый лед, причудливые торосы, скалы, выпирающие из-под ледяной корки. Ползет БЫКОВ, волоча за собой неподвижного Ермакова. Опустив ЕРМАКОВА на лед, возвращается к ЮРКОВСКОМУ. Перетаскивает его к ЕРМАКОВУ, укладывает, подхватывает ЕРМАКОВА и тащит дальше, вперед метров на десять. Возвращается к ЮРКОВСКОМУ, берет его, тащит к ЕРМАКОВУ, берется за ЕРМАКОВА, но обессиленный падает. БЫКОВ: Володя… Володя… ЮРКОВСКИЙ: Ты что… дружище… БЫКОВ: Что-то я… устал вроде… Жаль, ракетницы… в «Черепахе»… Богдан бы… увидел… * * * Рубка «Скифа». Нагнувшись над микрофоном бортжурнала, СПИЦЫН в скафандре с откинутым шлемом говорит в микрофон. СПИЦЫН (глухо): Я больше ждать не могу… Связи с «Черепахой» нет тридцать пять суток… Иду искать… Нарушаю приказ, но иду. Богдан Богданович окидывает взглядом рубку и выходит… проходит по кают-компании… по коридору… выходит в кессон… СПИЦЫН накрывает голову колпаком, застегивает ворот и берется за рукоятки затворов люка. Рука СПИЦЫНА рывком отодвигает затвор… Люк распахивается… Перед СПИЦЫНЫМ стоит БЫКОВ. БЫКОВ шатается. Лицо его страшно – многодневная щетина, выпирающие скулы, запекшийся рот широко разинут. БЫКОВ (едва слышным сиплым шепотом): Они живы, Богдан… Их надо внести… * * * Космос. Полыхая фотореактором, от Плутона уносится «Скиф». Кают-компания. Весь экипаж снова в сборе. Все чистые, выбритые, но исхудавшие. ЕРМАКОВ, весь перебинтованный, лежит в кресле. СПИЦЫН поит его из соусника. ЮРКОВСКИЙ жадно ест телятину. БЫКОВ не отстает от него. ЮРКОВСКИЙ: До чего вкусно… Неужели это я сам готовил? БЫКОВ (деловито, протягивая к нему тарелку): Дай-ка добавки… ЮРКОВСКИЙ (нравоучительно): Нарушение режима начинается с малого: у одних с пирожных, у других – с кусочка телятины… СПИЦЫН (испуганно): Где пирожные? Какие пирожные? Анатолий Борисович, честное слово… ЕРМАКОВ молча улыбается бледными губами. ЕРМАКОВ: Разрешаю… Впереди – Земля… * * * Космос. В черном звездном небе – два огромных серпа – Земля и Луна. Аппарат отъезжает, и мы видим, что это изображение на экране электронного проектора в кают-компании. |