Онлайн книга «Водоворот. Запальник. Малак»
|
– На этой дороге ты попутку навряд ли встретишь, – заметила Перро. – Надо было держаться главного шоссе. – А я люблю ходить одна. Можно не тратить время на бессмысленную болтовню. Су-Хон намек поняла. Она залезла в бортовой регистратор, опасаясь, что «овод» успел сохранить слишком много разоблачительной информации. Но всю его память стерли – такой саботаж находился далеко за пределами способностей простого пилота. Даже сейчас черный ящик почему-то не мог удержать даже обычный поток данных, идущий с сенсоров бота. Перро обрадовалась, но не сильно удивилась. – Ты еще там? – спросила Кларк. – Угу. Пока на связи. – А они быстро учатся. Су-Хон вспомнила, как Лени задумчиво посмотрела на голое запястье там, в аэропорту: – А что с твоим запястником случилось? – Разбила. – Зачем? – Твои приятели сообразили, как отрубить выключатель. – Они мне не… – Не приятели. Даже не коллеги. Она понятия не имела, что они такое. – А теперь ко мне в визор залезла ты. Была бы я поумнее, и его бы выбросила. – Значит, с тобой и другие выходили на связь? – Конечно, выходили – с чего бы Су-Хон быть единственным человеком на Земле, удостоенным приема у Мадонны Разрушения? – Ах, да. Я забыла, – сухо проговорила русалка. – Ты же ничего не знаешь. – Так выходили или нет? Другие, вроде меня? – У них мозгов еще меньше, – ответила Кларк и продолжила путь. «Не напирай». Ряд худосочных березок закрыл боту обзор. Камера по левому борту ловила Кларк лишь урывками, сквозь вертикальную путаницу белых черт. – Я заходила в Водоворот, – сказала Лени. – Люди… они говорят обо мне. – Да, знаю. – А ты в это веришь? В то, что они говорят? Перро решила подойти к вопросу аккуратно, поскольку и в самом деле не верила: – Значит, ты не носишь в себе конец света? – Если это и так, – ответила Кларк, – то анализы крови ничего не показывают. – Сейчас практически ничему в Водовороте верить нельзя, – заметила Перро. – Там противоречие на противоречии. – Безумие какое-то. Я понятия не имею, как это вообще началось. – Несколько секунд тишины, затем: – Я недавно видела человека, который походил на меня, ну когда я в костюме. – Я же тебе говорила. У тебя есть друзья. – Нет. Тебе нужна не я, а нечто, живущее в сети. Оно просто… зачем-то украло мое имя. Бип. Внезапно засветился треугольник, уловивший некий подвижный объект. Кормовая камера рефлекторно дала увеличение. – Стой, – сказала Перро. – У меня тут… Лени. – Что? – Тебе лучше сойти с дороги. Кажется, там этот псих из убежища. Так и было. Сгорбившись над рулем древнего горного велосипеда, он проявился на экране подобно зернистому кошмару, налегая на педали с усилием, всем своим весом. Сиденья под ним не было. Как и шин: велосипед громыхал по дороге на голых ободьях. Скелет, оседланный монстром. Куртка мужчины была темной и влажной, одного рукава не хватало; в здании он явно ходил в другой. Мужчина не сводил глаз с дороги; лишь раз кинув быстрый взгляд через плечо, в конце концов он скрылся во мраке. – Лени? – Здесь я. – Она показалась из водосточной канавы. – Он уехал. Вот всегда такие уроды попадаются, когда пушки под рукой нет. – Он не хуже всех остальных в том бункере. – Кларк выбралась обратно на дорогу. – Он только что забил до смерти человека. – А куча народа вокруг стояла и смотрела. Или ты не заметила? – Ну… – Знаешь, люди так часто поступают. Просто стоят и смотрят. Они все соучастники, они ничем не лучше… да они даже хуже. Он, по крайней мере, хоть как-то себя проявил. – А ты вроде тоже не пошла против него или я чего-то не заметила? – огрызнулась Перро и тут же пожалела об этом. Кларк повернулась лицом к «оводу», но ничего не сказала и пошла дальше. – Они – не все… соучастники, Лени, – уже спокойнее произнесла Су-Хон. – Люди хотят действовать, они просто… боятся. И многие по собственному опыту знают, что единственный способ справиться с проблемой – просто отступить… – О, ну да, мы все – лишь жертвы собственного прошлого. Даже не думай поднимать эту тему. – Какую тему? – Про несчастных жертв насилия. Ты знаешь, что такое насилие на самом деле? Это оправдание. – Лени, я не… – Например, ты в детском саду, а какой-то урод запускает тебе руку в трусы. Или кто-нибудь изнасиловал тебя в зад. И что с того? Ну да, останутся синяки. Будет кровотечение. Правда, когда падаешь с качелей или ломаешь руку, повреждений еще больше, но почему тогда никто не ноет о «насилии»? Из Лени изливалась такая ярость, что Перро за тысячу километров от нее пошатнулась. – Я ничего такого не говорила… и вообще, физические травмы – это лишь часть беды. Эмоциональные гораздо сильнее… – Чушь. Думаешь, мы с нашим устройством не можем пережить какую-то мелкую детскую травму? Ты знаешь, сколько млекопитающих жрут своих детей? Если б мы так надолго выходили из строя от побоев в детстве, то не протянули бы и десяти поколений. – Лени… – Ты думаешь, все эти солдаты, бандиты, копы так бы торчали от изнасилований, если б мы сами не делали из них невесть что? Если б у нас коленки не подгибались, если б мы не тряслись при одной мысли о том, что нас изнасилуют? Да ну на хрен. На меня нападали твари прямиком из ночных кошмаров. Я столько раз уже могла свариться и остаться похороненной заживо, что сбилась со счета. Я знаю все о том, как довести человека до срыва, до слома, и сексуальное насилие тут даже в первую десятку не входит. Она остановилась и впилась взглядом в бота Перро. Та увеличила картинку: рифтершу трясло. – Или, может, у тебя есть причины не согласиться со мной? Личный опыт, которым бы ты подкрепила все эти модные банальности? «Разумеется, у меня есть опыт. Я подсматривала. Наблюдала годами и ничего не чувствовала. Это была моя работа…» Но, конечно, она ничего не сказала. – Я… Нет. В общем, нет. – Естественно. Ты всего лишь тупая туристка, вот и все. Сидишь где-то в стеклянной башне, где сухо, тепло и комфортно, иногда высовываешь перископ в реальный мир, а потом говоришь себе, что вот теперь-то я живу по-настоящему полной жизнью, ну или еще какую-нибудь херню в том же духе. Ты такая жалкая. |