Онлайн книга «Водоворот. Запальник. Малак»
|
– Я вижу, ты в замешательстве. Так, давай чуть сузим область размышлений. Цистеин. Метионин. Думай о них, когда услышишь следующие слова… «Какой-то трюк по чтению мыслей». – Ретровирус. Стереоизомер. Саркомер. «Квантовый компьютер?» Их не существует. Конечно, официально такого мнения придерживались в случае большинства запрещенных технологий, но этому Дежарден верил. Никто в здравом уме никогда бы не согласился иметь дело с искусственным интеллектом, обладающим телепатическими способностями. О таком побочном эффекте сторонники квантизации поначалу и не подозревали, но в результате вопрос о квантовом сознании решили буквально за ночь. Зачем кому-то делать машину, для которой покопаться в чужих мозгах все равно, что шахматному гроссмейстеру сыграть партию в крестики-нолики? Таких идиотов не нашлось, насколько знал Дежарден. – Ионный насос. Термофил. «Но если не квантовый компьютер, тогда…» – Археи. Фенилиндол. «Ганцфельд». Значит, не компьютер, если не считать допросного интерфейса. И не телепатия – не совсем. Нечто более грубое. Слабые квантовые сигналы человеческого сознания, отгороженные от шума и сенсорной статики. В столь полной тишине можно с большой долей вероятности предположить, на что смотрит подопытный или что он слушает. Почувствовать опосредованное эхо отдаленных эмоций. С правильной изоляцией и стимуляцией узнать можно много. Так рассказывали Дежардену, но раньше он никогда не испытывал ничего подобного. – Хорошо. А теперь подумай о заданиях, которые тебе давали в УЛН за последний месяц. «Mange de la marde». Если какой-то бесплотный голос велел ему подумать о чем-то, это еще не значит, что он сейчас вытянется по стойке «смирно» и… – О, знакомый паттерн. Ахилл, выполни маленькое упражнение: что бы ты ни делал, не думай о красноглазом бабуине с геморроем. «Твою же мать». – Видишь? Ничто так не обречено на поражение, как попытки о чем-то не думать. Продолжим? Подумай о заданиях УЛН за последние шесть месяцев. «Красноглазый бабуин с…» – Подумай о землетрясениях, о цунами. Подумай о любых возможных связях. «А это не угроза безопасности? Разве Трип Вины не должен сейчас как-то себя проявить?» Землетрясения. Цунами. Он не мог выкинуть их из головы. «А может, и проявил. Может, у меня уже конвульсии, но тела я не чувствую. Откуда мне знать?» Пожары. «Боже! Я сейчас все выдам…» – Подумай об алгоритмах сдерживания и локализации. Подумай о косвенном ущербе. «Прекрати, хватит…» – Ты это спланировал? «Нет! Нет, я…» – А знал заранее? «Да как я мог, они же мне ничего не говорят…» – То есть выяснил потом? «Если Трип работает, моему телу уже конец. Ах ты ж тварь, кровью блюющий, серповидноклеточный урод…» – Ты одобрил их действия? «Это что за тупой вопрос?» А потом ничего, очень-очень долго. «Ужасно себя чувствую. Эй, минуту…» Отчаяние, вина, страх – это все химические вещества. Гормоны, нейротрансмиттеры – варево, кипящее не только в мозгу, но и в железах по всему телу. Физическому телу. «Я все еще жив. У меня все еще есть тело, хотя я не могу его почувствовать». – Ну а теперь поговорим о тебе, – произнес наконец голос. – Как у тебя последнее время со здоровьем? Не было порезов, травм? Нарушения кожных покровов? «Я уже лучше себя чувствую, спасибо». – Каких-то болезненных симптомов? – Вакцинаций за последние две недели? – Анализов крови? Необычных реакций на рекреационные трансдермы? – Сексуального опыта в реале? «Никогда. Я никогда не делал подобного с живым человеком». Тишина. «Эй, ты там?» С ослепительной вспышкой и грохотом рассерженного океана реальный мир обрушился на него со всех сторон. * * * Через какое-то время интенсивность окружающего пришла в норму. Ахилл уставился на потолок гостиной и подождал, пока какофония окружающих звуков не сольется в один-единственный, похожий на шорох щетки. «Тут кто-то есть». Он попытался подняться, но от острой боли в шее быстро двигаться не мог. И все же умудрился встать на ноги и не упасть. Фидбэк-костюм кто-то аккуратно собрал и положил в сторону: Ахилл был совершенно голым. Шорох доносился из ванной. Оружия не было. Правда, Дежарден понимал, что оно и не нужно: если бы незваный гость хотел его убить, то уже давно бы это сделал. Ахилл неуверенно шагнул в сторону выхода из квартиры и чуть не врезался головой в стену: верная себе Мандельброт выскочила ему навстречу и совершила классический кошачий маневр, восьмеркой обвившись вокруг ног. Дежарден безмолвно выругался и, крадучись, направился к ванной. У раковины стоял какой-то мужчина без штанов, среднего роста, но комплекцией больше похожий на батарею Балларда. Темные волосы с проблесками седины; морской свитер грубой вязки; черные трусы, на ногах небольшие шрамы. Брюки переброшены через сушилку; он мыл ногу в ванной. – Твоя кошка на меня написала, – сказал гость, не оборачиваясь. Дежарден покачал головой, шея тут же напомнила о глупости столь неосмотрительного жеста. – Что? – Когда мы проводили сессию, – пояснил незнакомец (Дежарден взглянул в зеркало, но человек смотрел вниз, поглощенный работой). – Я так полагаю, человек в твоем положении знает о техниках Ганцфельда? – Слышал о них. – Тогда ты знаешь, как минимизировать внешний сигнал. Надо поставить нервные блоки на главных сенсорных путях. Везде. Я был так же оторван от реальности, как и ты. – Но ты мог говорить… Незваный гость толкнул ногой поясную сумку, лежащую на полу: – Вот это говорило. Я лишь установил дерево диалога. В общем, – он выпрямился, так и не развернувшись, – твоя тупая кошка написала на меня, пока я там лежал. «Умница какая», – подумал Дежарден, но ничего не сказал. – Я думал, так только собаки делают. Ахилл пожал плечами: – Мандельброт – немного мутант. Незнакомец хмыкнул и развернулся. Не то чтобы он был страшен. Если бы некто с довольно ограниченными художественными способностями решил вырезать человеческое лицо на тотемном шесте, такое изображение не каждому пришлось бы по вкусу, но определенная грубая эстетика в нем была. Повсюду – на лбу, щеках, подбородке – виднелось еще больше крохотных шрамов. И все равно – далеко не урод. |