Онлайн книга «На пороге тьмы»
Я открыл сумку, вытащил оттуда ботинок, показал надпись внутри. Федя глянул, кивнул, затем сказал: – Придумают же фамилии – не поймешь, мужик или баба. Ботинок по мерке, размера даже нет… Я приложил к своему сапогу, подошва к подошве, прикинул, сказал: – У меня сорок четвертый. Этот… ну сороковой, сорок первый от силы. Женский? – Сорок второй, самый ходовой, – процитировал он Райкина. – Может тетка быть, а может и мужик. По такому размеру и не поймешь. – Если мужик, то мелкий, скорее всего, – сказал я, прикинув. – На подошве… Я полез в карман за плоской отверткой, заодно с досадой вспомнив, что крестообразную забыл в сарайчике. Положил под самый потолок да и забыл. Но говорить об этом, и тем более туда возвращаться, никак не хотелось, так что промолчал. Ковырнул застрявшую в подошве землю, посмотрел на свет, сказал: – Кирпичная крошка, что ли? Федька глянул искоса, пожал плечами, сказал: – Вроде похоже. Но из меня Шерлок Холмс, так себе, лучше не рассчитывать. А вообще нам по-любасу надо в НКВД, заяву написать, да и вообще. Пусть там разведка покрутится, что ли. Сектанты хуже любых бандитов, даже хуже тварей, если они там завелись – то проблемы. В первую очередь для меня. – Это с чего? – чуть удивился я. – Это как раз на Митино дорога, я туда на халтуру гоняю. К Тьме близко, но именно с этой стороны подъезд безопасный, все время по Свету, а так там даже бандиты шариться опасаются. И есть вариант, что там склад лампочек где-то есть, найдем – озолотимся. – А с чего ты взял? – Да в бумагах прочитал, я в таких брошенных местах обязательно шарюсь по всяким горкомам бывшим или исполкомам – там много интересного находишь. Вот и нашел упоминание, только без адреса: склад треста «Электромонтаж». Но если по этой дороге адаптанты заведутся – я туда ни ногой. – Понятно, – кивнул я. Дорога до города прошла без приключений. Чем ближе к Углегорску, тем веселей становился Федька, тем меньше поглядывал на висящий под потолком автомат. Да и я понемногу успокоился, хотя озадачивался все больше и больше. Сектанты, жертва, мое появление в паре десятков метров от жуткого кострища – все смешалось в голове. Какая-то связь в этом есть, рупь за сто, но вот какая? Как это все соединить? Не получается. На въезде нас досмотрели, заглянули под брезент, поцокав языком завистливо. Я заметил того самого бойца, что сопровождал меня в РОПП в кузове полуторки, махнул ему рукой. Он меня тоже узнал, даже подошел поздороваться, спросил, куда и как я устроился. Поговорили, в общем. – Давай в НКВД, там не любят, когда новости им в последнюю очередь несут, – могут и подлянку сделать, – сказал Федька, когда мы проехали за шлагбаум. – Какую? – Да на работу напишут, что типа по проявлениям Тьмы сотрудник мышей не ловит, хотя по должности обязан, и тэ дэ и тэ пэ вся такая бодяга, а тебе премию срежут. Те еще козлы там сидят. – Так и называются – НКВД? – уточнил я. – Не, называются горбезопасностью вообще-то, но прилипло НКВД – вот и зовут их все так. Это как раз напротив РОППа. Я вспомнил, что по другую сторону площади действительно было немалого размера четырехэтажное старое здание дореволюционной постройки, перед входом в которое прогуливался часовой. Доехали быстро, бросили грузовик у самого крыльца, среди двух десятков других грузовиков, а также легковушек и внедорожников, из которых самую острую зависть у меня вызвал «додж’ѕ», да еще удивительно новый с виду. Парковаться никто нам не мешал – местная власть, видать, на исключительность особо не претендовала. Затем все было стандартно: дежурка, шлюз, фонарь в глаза, выяснение, к кому и зачем, затем за нами спустился молодой парень в наглаженной военной форме и сверкающих сапогах, который провел нас сначала на второй этаж, а затем один через еще решетчатый барьер со шлюзом. На решетке висела табличка «Управление городской безопасности». Потом была дверь с надписью «Дежурный инспектор», за которой сидел человек в свитере и военных бриджах, жестом пригласивший нас садиться. – Об адаптантах заявить хотите? – спросил он нас, отодвигая кружку с чаем и придвигая к себе какую-то папку. – Предположительно, – подтвердил Федя. – Где? – По дороге на Митино, километров сорок от города. – Вот так? – чуть насторожился дежурный. – Давайте подробности. И для начала скажите, как там оказались. – Ездили на место моего провала, оглядеться, – сказал я на всякий случай не знаю зачем, не став упоминать генератор. А то еще конфискуют как вещдок, а мне оно надо? Я бы конфисковал, раз вещь такая ценная. И потом сам бы продал или просто присвоил. – На место провала? – чуть удивился он. – А зачем? – Да любопытно мне, как я тут оказался. Искал что-нибудь… ну зацепку какую-то. – А, понятно. Тут все чуть-чуть ищут, да никто не находит, – вздохнул он. – А как на адаптантов наткнулись? – Не на адаптантов, а на место жертвоприношения, – поправил его Федька. – Но картина такая, как описывают: жертва связана, обездвижена, лежит в кострище. – Подробней пожалуйста, – сказал инспектор, берясь за карандаш. – Жертва была раздета, предположительно до нижнего белья, – взялся я описывать. – Одежда валялась рядом. В кострище остались одни кости, на них витки стальной толстой проволоки, как раз по толщине запястий и щиколоток. Ну и в коленях связали, по-моему. Еще жертва была привязана к длинной арматуре. Сгорело все до костей, костер тоже до золы выгорел. – Что-то еще? – спросил быстро писавший инспектор. – Это все в подвале было, – заговорил Федя. – Вход в подвал был накрыт листом фанеры. Судя по всему, в подвале что-то завелось, затем выбралось, откинув лист в сторону. – Жертвоприношение было в подвале, значит? – переспросил инспектор. – Именно так, – сказал Федя. – И подвал был закрыт от света. – Точно. – Так… проявления Тьмы в подвале были? – оглядел он нас. – Кто из вас спускался? – Я спускался, проявления были, – ответил я. – Травка по углам и вдоль стен. Больше ничего. – Та-ак…– задумчиво протянул он. – Схему места нарисуешь? На карте пометишь? – И помечу, и нарисую, – кивнул я. – Меть. Рисуй. – Ох, не знаю, к добру или нет, что в это дело влезли, – сказал Федя, когда мы уже отъезжали от здания НКВД. – А чего? – Да это вообще народ такой, что связываться с ними не люблю, – поморщился он. – Я ведь халтурю, то есть регулярно какие-то мелкие нарушения делаю. А так привлечешь лишнее внимание – и потом погоришь на чем-то. |