Книга Хищник цвета ночи, страница 43 – Татьяна Серганова

— Измайлова, мы же договорились, никакой лжи и увиливаний.

Я в два глотка осушила свой бокал и поставила на столик, после чего взяла треугольник пиццы и откусила довольно большой кусок. Оставалось надеяться, что меня не вырвет. В любом случае надо выиграть время.

Ник вновь умудрился меня удивить, задав тот вопрос, ответа на который не было. Я вообще не понимала, зачем Нику это надо? Для чего?

— Как понял?

— В логово бандитов на пару с хищником просто так не ходят, будь ты хоть трижды другом семьи. А еще я видел, как этот Артем на тебя смотрит.

— Андрей, — автоматически поправила я мужчину.

— Какая разница.

— Он скоро женится, — прожевав, ответила я.

— Я прошу тебя рассказать о прошлом, а не о будущем, — наполняя наши бокалы, отозвался мужчина. — А ты обещала быть честной.

— Прошлое? — задумчиво переспросила я, откладывая в сторону недоеденный кусочек и вытирая руки о бумажную салфетку. — А в прошлом замуж за него должна была выйти я.

Если Ник и был удивлен моим заявлением, то виду не подал.

— Все было настолько серьезно?

— Мы выросли вместе, учились в одной школе, встречаться начали еще сопливыми подростками. Андрей был моим первым и долгое время единственным мужчиной.

— И что же тебя заставило его бросить?

— Ты так уверен, что это была я? — пряча усмешку за бокалом, поинтересовалась у мужчины.

Вино пилось легко, как компот. И можно было бы поверить в его безобидность, если бы не слабое головокружение и странная легкость в теле. Алкоголь коварен, он развязывал язык, вызывая на свет все тайные мысли и болезненные воспоминания. И с Ником почему-то оказалось легко это обсуждать.

— Нет, это была ты.

— Угадал.

— Измена? — догадался Н’Ери.

— Все как в дешевой мелодраме. Он, она и лучшая подруга.

— Придурок, — охарактеризовал Андрея хищник.

Я довольно прыснула, отсалютовав ему бокалом:

— Согласна.

Мгновение тишины и следующий вопрос:

— Почему родным не сказала?

— Это ты откуда знаешь? — еще больше удивилась я.

— Сомневаюсь, что они так легко отнеслись бы к человеку, предавшему их дочь. А напряжения между ними не было.

Вот все он видит и все знает. Аж страшно.

— Точно, — сделав глоток, кивнула я. — Ты прав. Роль жертвы в этой пьесе абсурда принадлежала ему. А почему не сказала, — задумчиво глядя перед собой, повторила я. — Не смогла. Во-первых, Дашка огорошила всех новостью о беременности и скорой свадьбе с Лешкой. Зачем все портить своей истерикой? А во-вторых, это ведь так противно.

— Быть жертвой? — догадался Ник.

Я кивнула, подтверждающе хмыкнув.

Надо же, как он хорошо меня понимает и знает. Даже лишних слов не понадобилось. Остальные, даже мама с Дашкой, не поняли бы и не оценили моего поступка. Сестра вообще могла устроить крестовый поход против деверя, и Лешка бы не остановил.

А вот Ник… Как он все понял? Как мог разгадать мою непостоянную душу?

— Быть несчастной дурочкой, которой жених накануне свадьбы наставил рога с ее лучшей подругой, меня совершенно не устраивало. Городок у нас маленький, и становиться посмешищем не хотелось.

— И ты сбежала в Москву.

— Сбежала, — согласно кивнула в ответ и вновь взялась за пиццу.

Может, она хоть немного минимизирует действие алкоголя.

— А жениться он, случайно, собирается не на той самой подруге?

— Бинго!

— Ему же хуже.

Следующие пару минут мы молча жевали пиццу и переглядывались.

— И что ты хотела узнать?

Вопросов было много, очень много, но я совершенно не знала, с какого начать.

Ник понимающе улыбнулся, увидев мою растерянную мордашку.

— Озвучь все, а мы разберемся.

А это идея.

Я села поудобнее, подалась вперед и выставила перед собой раскрытую ладонь левой руки. После чего принялась перечислять вопросы и загибать пальцы.

— Почему К’Аури назвал тебя изгоем? Почему ты не хочешь заводить семью и иметь детей? Что за случай с тобой произошел, за который З’Ерн не может себя простить? Как тебе удалось деактивировать воздействие метки? Это ведь какой-то корень, да? Почему она вообще вышла такой яркой? Как удержать эти желания под контролем? Что означает слово «шаери»? — Я замерла, переводя дыхание.

Пальцы давно закончились, а вопросов было так много.

— Это все?

— Эта Мээрин? У тебя с ней был роман?

Вместо ответа Ник вручил мне полный бокал.

Как-то незаметно мы выпили бутылку, и мужчина уже откупоривал вторую.

— Первые два вопроса связаны, — произнес он, откладывая штопор в сторону и доливая вино в свой бокал. — Хотя, по сути, они все связаны, но первые два особенно. Один вытекает из другого. Я не буду заводить семью, потому что изгой. Я таким родился, — спокойно произнес Ник.

Я затаила дыхание, ожидая продолжения.

«Неужели сейчас все узнаю?»

От нетерпения аж пальцы свело.

— Наш мир, мир двуликих, отличается от обычного, хотя мы во многом похожи. У нас есть зверь, хищник, вторая ипостась. Обычно она дремлет внутри, практически не влияя на ход событий, и получает полную свободу во время оборота. А еще необходимо одобрение зверя для создания семьи. Чаще всего это равнодушие, немое согласие. Крайне редко встречаются две другие разновидности: полное восприятие, означающее идеальное, сильное потомство, или полная антипатия. Обычно это два случая из тысячи. Мои родители попадают как раз в эту пару.

Ник взъерошил волосы, не отрывая взгляда от пламени в камине.

— Это была любовь с первого взгляда у человека и ненависть у зверя. Я ведь говорил тебе, что мы жили вне резервации, что нас не приняли. Отцу пришлось отказаться от зверя, заблокировать его, чтобы он не взял верх и не убил маму.

— Господи.

— Кирк З’Ерн — старший брат моего отца по матери. Он предупреждал, что это добром не кончится, что родители обречены на муки. Но они ослушались. Это не блажь, не игра. Я вырос в любящей семье и видел, как они друг к другу относятся. И сейчас вижу. Но что им пришлось ради этого вынести… Мой брат родился нормальным хищником, и казалось, что удалось преодолеть проклятие зверя… Пока не родился я.

— Но ты же тоже хищник, — не выдержала я.

— Хищник. Несуществующий подвид, можно сказать, альбинос нашего мира… Мой отец ягуар, мои братья ягуары, как и вся семья. Светловолосые и кареглазые. А я…