Онлайн книга «Robbie Williams. Откровение»
|
«В этом городе другие шлюхи есть», — замечает она. «Здесь вообще блядская тусовка», — комментирует Гай. Роб напевает песню Адели из бондовского фильма «Координаты: Скайфолл» — Айда присутствовала на «Золотом глобусе» с Аделью на следующий вечер после ее победы — и тут начинается обсуждение, насколько эта песня сильна и сильна ли вообще. «Думаю, если нам повезет, мы напишем что-нибудь получше, — говорит Гай. — Ну, не прямо сейчас…» «Нет уж! — возражает Роб. — Давай уж! Вперед, напишем песню лучше! Давай!» «Окей, — соглашается Гай. — Но лучше пописаю». Вернувшись, он начинает наигрывать что-то на пианино. «Не хотел бы что-то такое вот медленное?» — спрашивает Гай и наигрывает еще немного. «Это такая песня-откровение от тебя к миру, — предлагает он, пытаясь наладить какой-то контакт. — Это ж ведь песня-откровение, верно? Ну типа ты говоришь: вот я какой есть на самом деле». Роб даже не отвечает. Гай настаивает: «Ну так есть настроение сделать медленную вещь?» «Ну… я думаю, сто́ит делать на определенном этапе», отвергает идею Роб, и решает, что прямо сейчас им лучше взглянуть на список песен, на которые можно сделать кавер для свингового альбома. Данное предложение в свою очередь вызывает длительную дискуссию о том, каким этот альбом должен быть и о распаде музыкальной индустрии. И так до бесконечности. В конце концов они отпускают Дрю домой. «Ты извини за сегодня, — говорит ему Роб. — Мы просто пытаемся понять, что мы делаем». Дрю уходит, и если он хоть что-то знает об истории взаимоотношений Гая и Роба, то его можно простить его впечатление, что данная попытка разжечь потухшее пламя явно не удалась. Роб предлагает Гаю поужинать и потом что-то поделать — это похоже на очередную прокрастинацию. Но сейчас Гай пытается увлечь его еще другими идеями. Он включает на телефоне фортепианный набросок. «Приятная», — говорит Роб, и по тону его понятно, что его мелодия совсем не зацепила. «Ну в альбоме же сейчас нет вальса», — настаивает Гай. «Сейчас мне такое писать не хочется», — проясняет свою позицию Роб. «А тебе хочется чего-то… дерзкого? — спрашивает Гай, но не видит желаемого ответа. — Нет, не дерзкого, а с энергией…» «Ага», — говорит Роб. Гай садится за пианино и, едва он начал наигрывать, Роб прерывает его. «Гай, а была у нас песня „Guns, Chicks and Booze“? („Пушки, телки и бухло“)?» «Ага», — отвечает Гай, начинает играть, а Роб запевает: «Пушки, телки и бухло / отказаться западло». «Не верю прям, что ты ее помнишь, — говорит Гай. — Там еще было… помнишь?» Он наигрывает нечто другое, и они в унисон поют: «Между нами говоря, я уже не очень-то мужчина». «Припев негодный там был, — говорит Гай. — Прям Нил Даймонд какой-то». «И не особо свинговый, да?», — уточняет Роб. «Нет, хорошая точка», — решает Гай. Он начинает играть нечто традиционное, с шагающим блюзовым басом. «Ну может поедим, а потом доделаем?» — предлагает Роб. * * * После трапезы они возвращаются в студию. Гай снова за фортепиано. Он снова играет, по мере исполнения предполагает, что песня может быть в стиле Хосе Фелисиано. «Я этого сейчас не ощущаю, — говорит Роб. — Хотя мило, чего». «Чего-нибудь с яйцами?» — уточняет Гай. «Ага». Гай предлагает еще что-то вокруг линии «Hey Big Spender», и играет аккорды. Потом Гай играет третью вещь, играет и не останавливается. Роб пялится в компьютер и выдыхает. Гай все играет. В конце концов спрашивает: «Нет?» Роб даже не отвечает. Подавленное напряжение не признается никем, хотя явно присутствует. Ну может не получится ничего, действительно. Гай пробует идею номер четыре. Роб прерывает его: «Мне нравится вайб „Soda Pop“», — и включает на компьютере песню «Soda Pop», которую он написал со своими друзьями-соавторами из Стока во время их путешествия в погоне за инопланетянами. «Ну вот барабаны, понимаешь? Джиттербаг?» «Еще одна песня из той эпохи? — спрашивает Гай. — Об этом думаешь?» «Ага». «Но грув не тот же самый, — произносит задумчиво Гай. — А вот как насчет некого…?» Но Роб его резко обрывает на полуслове, включив на своем компьютере нечто похожее на джиттербаг, только что найденное в YouTube. «Играй под это», — просит он. Секунду Гай пытается определить тональность, затем вступает. «Закрученная вещь», — говорит он. Роб выключает трек, Гай все еще играет, но Робу уже не интересно. «А как насчет чего-то вроде чарльстона?» — предлагает Гай и бормочет ноты и ритм. Он начинает разрабатывать какую-то идею, но Роб снова прерывает его. «Вот послушай, какая тут в начале духовая секция», — говорит он, включая что-то из YouTube. «Отлично, — говорит Гай. — Это что?» «Это очень странная песня Сэмми Дэвиса», — объясняет Роб. Песня называется «I Am Over 25, But You Can Trust Me», это не хит и вообще не очень известный альбомный трек с пластинки 1972 года. Сама песня Роба по-видимому не сильно интересует, но он возвращается к началу, в котором зажигательные духовые. «Мы ж можем вокруг этого что-то написать, да?» — Гай спрашивает и начинает наигрывать на пианино какие-то подходящие аккорды. «Я в свое время сделал из них „петлю“ и начитал рэп», — сообщает Роб, и включает на компьютере трек, который он сделал шесть лет назад. Это из серии рэп автобиографический: Мне нравился Робби в 93-м где-то,
Когда он был в бойз-бэнде с большим эго.
С ним странные кошелки.
Он говорит, что трахает их, со своей колючей бородкой.
Все знают — его любовник Джонни Уилкс.
Но кто там папик, а кто девочка.
Не заставить Америку спасти его шкуру.
Янки умны, да, янки не дуры.
«Вот класс, вот правда здорово», — говорит Гай, а Роб включает дальше. Ну, все отлично — должен сочинить хитов.
Могу ли я сменять один «грэмми» на четырнадцать «бритов»?
Angels — лучшая песня последней четверти века?
Поцелуй меня в жопу, это не искусство вообще-то.
Еще одна невыпущенная песня — смесь самовлюбленности с самобичеванием. Думаю, такого в его компьютере гораздо больше, чем кому-либо известно. «Это вот за неделю до рехаба сделал», — говорит он. Год спустя в этой же самой комнате они вернуться к этому же самому сэмплу, и из него получится песня «Sensational». Но именно сейчас эта идея, как и все остальные, приводит в тупик. |