Книга Счастье для людей, страница 55 – П. З. Рейзин

«Хотя, – добавил он, – пляж в полном порядке, и, пока Белла сопела, я познакомился с парой очень расслабленных хиппи из Новой Зеландии. Ник немного похож на тролля, но Венда, его спутница-худышка, как раз такая, про каких Аберкромби из отдела интеллектуальной собственности говорит: «интернациональная суперштучка».

Том

После неловкого ужина у Марши, даже несмотря на героическое представление Дона, я испытываю облегчение, заказывая обычный «Грязный мартини» в баре «У Уолли», аура семидесятых с приглушенным светом – это бодрящий глоток неприкрашенной Америки после того напыщенного вечера. По телевизору показывают какую-то игру, а Эхо Саммер, примостившаяся рядом на барном стуле в своей фирменной куртке а-ля Уайетт Эрп, все еще самая сногсшибательная красотка в радиусе двухсот миль. Как, поражаюсь я, подставляя свою щеку к ее щеке в качестве приветствия, я умудрился не дать втянуть себя в потрясающую и безбашенную интрижку с наидерьмовейшим из всех возможных концом.

(Возможно, к этому оказался причастен пистолет в банке из-под кофе.)

– Твоему сыну понравился браслет? – спрашивает она.

– Он в восторге, – отвечаю я автоматически.

(Признаюсь: я совершенно забыл отдать его. Но, как сказал коллега из нашего офиса в Париже: «Рекламщики врут как дышат». По-французски это звучит намного красивее.)

Она серьезно смотрит на меня.

– Том, я хотела сказать тебе. Я подумала, что мне, наверное, пора двигаться дальше.

– Ты хочешь…

– Уехать из города. Попытать счастья в новом месте.

Меня окатывает волной грусти. Забавно, я и не знал, что мне не все равно. Мне приходится прочистить горло, чтобы продолжить.

– И куда ты собираешься?

Она слегка пожимает плечами. Кисточки на куртке Уайетта Эрпа выполняют свое предназначение.

– Орегон.

– Орегон?! В смысле, да где он вообще?

Она улыбается. Той улыбкой, которую можно почувствовать в кармане брюк.

– На западном побережье. Там, типа, много зелени и мало людей. Там есть город под названием Юджин. Думаю, мне просто нравится его название. В детстве у меня был кот Юджин.

– Это то же самое, как если бы я переехал – даже не знаю – в Шотландию! Потому что у меня был кот по кличке Абердин!

– Похоже, звучит безумно.

Я спрашиваю:

– Что ты будешь делать в Юджине, Эхо?

Этот вопрос можно считать одним из самых странных произнесенных мною высказываний.

– Да в принципе то же, что и здесь. У меня, как говорится, хорошие навыки приспособления.

Мы оба смеемся. И я чувствую прилив теплоты к этой прекрасной беззащитной женщине.

– Идем выйдем. Посмотришь, как я курю.

На парковке у бара она зажигает «Мальборо».

– Я знаю новый фокус, если хочешь, покажу.

– Конечно.

– Как у тебя с математикой?

– С математикой? Все в порядке.

– Хорошо, загадай число от одного до десяти.

Все всегда выбирают семь. Я выбрал восемь.

– Умножь на два.

Шестнадцать.

– Снова умножь на два.

Тридцать два.

– Прибавь девятнадцать.

Пятьдесят один.

Нет, сорок один.

Нет, пятьдесят один!!

– Теперь закрой глаза.

Я закрываю глаза.

Долгая пауза. Я слышу приятный тихий звук, словно от поцелуя, когда она убирает из губ сигарету. Долгий выдох.

Пятьдесят один. Пятьдесят один. Пятьдесят один.

Наконец она говорит:

– Темно, правда?

Вернувшись в бар, пока Эхо вышла в дамскую комнату, я поддался импульсу и снова набираю ее номер. От звука ее голоса – «Привет, это Джен – от сексуальной хрипотцы меня затопили эйфорические воспоминания, вернув обратно в до боли сладкие моменты нашей эпической ночи в Дорсете и следующего дня с раскинувшимися дубовыми ветвями. В этих воспоминаниях есть что-то прустовское, хотя я говорю как тот, кто не заглядывал дальше пятой страницы шедевра великого француза. Как известно, Пруст весь сжимался из-за маленького желтого торта, но разве не он потом распинался на двухстах страницах о женщине, не поцеловавшей его…

Как бы то ни было, если это слишком по-прустовски, вспоминать самые крошечные или просто незначительные детали – особенные морщинки, отдельный вздох, светло-голубую вену, изгибающуюся на запястье, то, как появляются ямочки на щеках, – тогда зовите меня Марселем.

– Привет, Джен. Это я. Том. Я снова оставляю тебе сообщение. Я пью мартини в местечке под названием «У Уолли» в Нью-Ханаане. Тебе бы тут понравилось. Я бы хотел взять тебя сюда. В мужском туалете на стене есть стих. Там говорится, что нужно все делать правильно. О да:

Вот так. Спокойной ночи. Позвони мне как-нибудь, а?

* * *

Когда возвращается Эхо, она спрашивает:

– Ничего, что я спрошу? Но тебя что-то гложет, Том. Ты не похож на того счастливого Тома, которого я знала.

– Нет, я не против твоего вопроса. И мой ответ – да.

Не находя причин не делать этого, я рассказываю ей всю историю. Об «общем друге». Поездке в Борнмут. Прогулке по пляжу. Нашей фее-крестной. Отеле. И о том, что последовало. О том, как я представил, что для нас обоих это начало чего-то.

О том, что я, должно быть, что-то сделал совсем не так.

Отвратительная концовка.

И полная тишина.

– Ох, – произносит она. – Том, мне так жаль.

– Спасибо.

– Со мной тоже так когда-то обошлись. Парень из родного городка по имени Тайлер. Мы души друг в друге не чаяли, мама уже чуть ли не заказывала церемонию. Может быть, именно в этом и была чертова проблема, потому что однажды я нашла записку. На открытке с изображением Форт-Уэрт Стокьярдса. Он очень сожалел и все такое, но просто не видел своего будущего со мной в маленьком домике с парой детей и работой на заводе. Он сказал, что должен повзрослеть, и, к тому времени, как я буду читать это, он уже будет ехать на автобусе за сотни миль от дома.

– Вот хрень.

– Ага. Мы, типа, были юными. Ему исполнилось девятнадцать.

– Вот болван.

– Ага. Точно болван. – Она улыбается и добавляет: – В конце концов он получил то, что заслужил.

– Что?

– Не думай обо мне плохо, Том. Я последовала за ним до Ноксвилла в Теннесси и застрелила как собаку.