Книга Наследие Дракона, страница 47 – Дебора А. Вольф

Ксенпей повернула голову и многозначительно посмотрела на серого слугу, а затем снова перевела взгляд на Джиана. Ее улыбка сияла добротой, но глаза оставались по-орлиному жестокими.

– Даже если это применение заключается в том, чтобы быть стертым в порошок.

В ту ночь Джиану приснилось, как чьи-то огромные руки подвесили его на тонкой нитке вместе с сотней других жемчужин. Мать снимала их одну за другой и роняла в цементный раствор. Работая, она тихо напевала, и чем ближе ее пальцы подбирались к Джиану, тем отчетливее он понимал, что не может ни пошевелиться, ни позвать ее, ни каким-либо образом себя спасти.

* * *

Азатем наступил день отбора.

Все началось задолго до рассвета. Один из ничем не примечательных бледных слуг разбудил Джиана и вывел его из спальни, пока тот продолжал зевать, тереть глаза и думать о том, что хорошо бы сейчас выпить горячего чаю и почистить зубы. В коридоре было полным-полно других мальчишек, которые бесцельно бродили и толкали друг друга, а некоторые требовали, чтобы им объяснили, что происходит. Все они напоминали Джиану козлят на бойне.

Их прогнали по коридорам вниз по лестнице и вывели на улицу – босиком, друг за другом – плечом к плечу или грудью к спине. Они напоминали море желтого шелка с торчащими наружу темными головами и перепуганными глазами. Йендеши вышла из комнат первого этажа, неся длинные палки, оснащенные крючковатыми лезвиями с обоих концов: на одних были изображены веселые лица, на других – мрачные. Джиан увидел, как Ксенпей со смехом толкнула какого-то мальчишку концом своего посоха, и это вовсе не помогло ему успокоиться.

Наконец мальчиков, награждая пинками и затрещинами, вывели на большую площадь и оставили томиться на прохладном утреннем воздухе. Джиан переминался с ноги на ногу, корчась от холода, исходившего от твердой земли под ногами. Он потирал руки, осматриваясь по сторонам. Это место показалось ему знакомым: во время Праздника Цветущих Лун его использовали как рыночную площадь для продажи скота на убой и детей-рабов.

Кто-то дернул его за рукав. Джиан опустил взгляд и увидел Перри. Тот перепрыгивал с ноги на ногу и дрожал.

– Мне это не нравится.

– Чшшш! – предупредил его Джиан. – Мне тоже.

До этого дня йендеши казались верхом дружелюбия и сыпали добрыми словами, хотя Джиан и подозревал, что за всем этим кроются темные мотивы. В это утро все они нарядились в богатые шелковые платья насыщенного золотого цвета. На груди был изображен склонивший голову черный ястреб, а на спине вышит снежно-белый императорский бык. Палки с крюками на концах, которые йендеши держали в руках, тут же пошли в дело, ударяя кого-нибудь в толпе то по лицу, то по ноге, и так до тех пор, пока все мальчики не сбились в кучу, словно стадо скота. Немалая часть из них истекала кровью и роняла слезы от испуга.

– Держись меня, – шепнул Джиан Перри.

Какое-то время Нарутео стоял сбоку, так роскошно одетый, что Джиан почувствовал себя по сравнению с ним оборванцем. Нарутео повернулся, бросил взгляд на Джиана и Перри и медленно провел пальцем по собственной шее. После этого он потерял к ним всякий интерес, расправил плечи и отвернулся в ожидании последующих событий.

Еще никогда до этого дня Джиан не чувствовал себя таким уязвимым. Казалось, что он – одна из тысячи рыбешек в стайке, служившей приманкой для акул. Джиан посмотрел на Перри, который, округлив глаза, дрожал от ужаса рядом с ним, и впервые в жизни почувствовал характерный запах горячего потного страха.

Это обстоятельство все решило. Пусть его сердце колотится сколько угодно, он не станет дожидаться решения своей судьбы, словно пойманный в ловушку кролик. Он не посрамит имени своей матери, даже если сам чувствует себя как этот самый кролик, надевший деревянную маску морского медведя.

– Эй, – шепнул Джиан Перри и резко толкнул его локтем. – Не трусь.

Перри с дрожащими губами посмотрел сквозь него и пробормотал в ответ:

– Не трусь.

Он опустил свои худенькие ручонки вдоль тела и сжал кулаки.

Затем открылись семь ворот Йоша, и на смелость больше не осталось времени.

Двери вокруг тихо отворились, точно рты, и извергли армию лашаев. Каждый закутанный в серое белолицый слуга держал поднос с дымящимися чашками, и на мальчиков пахнуло резким запахом горького чая. Джиан почувствовал, как сжимается его желудок и к горлу подступает тошнота. Что бы там ни было в этих чашках, пить ему это не хотелось.

Ксенпей оглянулась на Джиана через плечо, как будто услышала его мысли. Ее глаза светились весельем, а красные губы изогнулись в жестокой улыбке. Она прикрыла рот тонкой ручкой и подмигнула Джиану, прежде чем повернуться к нему спиной и обратить свое внимание на представление.

Лашаи подошли ближе – такой мягкой походкой, что, казалось, их принесло потоком воздуха. При этом они держали свои огромные подносы так, будто те ничего не весили. Подойдя к краешку толпы глядевших во все глаза мальчишек, слуги подняли подносы и остановились в ожидании.

Заговорил лысый мужчина, который прежде смеялся вместе с Ксенпей. Его голос оказался на удивление глубоким и таким мощным, что отражался от окружающих стен.

– Каждый из вас должен взять по одной чашке, – сказал он, – всего по одной. И выпить.

Никто не сдвинулся с места.

– Немедленно.

Лашаи подошли ближе, и один из мальчишек потянулся к подносу. Прежде чем взять чашку, его рука на секунду задержалась. Затем он поднес чашку ко рту – Джиан заметил, что его пальцы дрожали, – и выпил.

Ничего особенного не случилось.

Мальчик сморщился, немного потряс головой и вернул чашку, скорчив гримасу. Мальчики слева и справа от него тоже потянулись за чашками и стали поглощать их содержимое. Некоторые кривились или воротили носы, но, похоже, кроме неприятного вкуса, в этом напитке не было ничего плохого.

– Возможно, это просто какой-нибудь церемониал? – прошептал Перри себе под нос.

Джиан вспомнил улыбку Ксенпей и слегка покачал головой:

– Не думаю.

Йендеши отодвинули первый ряд мальчишек своими крюкастыми палками, давая возможность напиться второму ряду, а затем третьему и четвертому. Когда лашаи дошли до средних рядов, где стоял в ожидании и Джиан, первые мальчики начали бледнеть. Джиан взял чашку кончиками пальцев, пытаясь убедить себя в том, что это – всего лишь отвар драконьей мяты, и ничего больше. Но стоило ему поднести чашку к губам, как запах ударил ему в лицо. Его тело восстало, и Джиан замер. Он пытался поймать взгляд лашая, но карие глаза слуги были полузакрытыми и пустыми – за ними ничего не скрывалось. Эти глаза испугали его больше, чем то, что могло содержаться в чае.

Ксенпей стояла у Джиана за спиной, и ее губы почти касались его уха. Джиан не видел, как она подошла.

– Пей, – сказала она.

Дыхание ее было жарким и пахло мятой, и Джиан заметил, как сверкнул металл, когда она подняла жуткое кривое лезвие своего посоха и уперла его ему в щеку.