Онлайн книга «Буря Жнеца. Том 1»
|
– И что там? – Молоки капабары. – Но мне нужны твои. – Я не произвожу молоку. – Ты знаешь, о чем я, Тегол Беддикт. – Увы, нищета укоренилась слишком прочно. Да и пропали у меня все стимулы быть производителем. В конце концов, что за мир я наблюдаю вокруг? Зачем ему рожать дитя? – Тегол Беддикт, ты не способен родить дитя. Ты мужчина. Роды предоставь мне. – Вот что я скажу: вылезай из этого супа, вытрись и дай взглянуть, на что ты похожа, а там кто знает? Случаются разные чудеса. Нахмурившись, она что-то ему протянула: – Вот твой жирный корень. Давай флакон и убирайся. – С нетерпением буду ждать следующей встречи… – Тегол Беддикт, ты хоть знаешь, для чего нужен жирный корень? – Женщина подозрительно прищурилась, и Тегол понял, что, если ее в самом деле просушить, она может оказаться вполне симпатичной – для амфибии. – Нет, а что? – Тебе предлагали использовать его каким-то необычным способом? Он покачал головой. – Точно? Никакого необычного чая, пахнущего желтым? – Пахнущего желтым? Что это значит? – Понюхаешь – поймешь. Значит, не пробовал… Хорошо. Убирайся, я кисну. Торопливое отступление из «Полутопора». Далее к «Неизмеримым горшкам Груля». Видимо, название должно было подчеркивать бесподобное качество, поскольку сами горшки продавались как часы для алхимических опытов и прочего, а все это требовало неизменной скорости потока. Тегол зашел в тесную сырую лавочку. – Ты всегда морщишься, когда заходишь, Тегол Беддикт. – Доброе утро, Похвальный Груль. – Скорее уж серое. – Миленький горшок… – Это мензурка. – Я так сразу и подумал. – Цена обычная. – Почему ты всегда прячешься за горшками, Похвальный Груль? Я только и вижу, что твои руки. – Мои руки – главное во мне. – Ладно. – Тегол достал недавно добытый спинной плавник. – Набор шипов, на сей раз от капабары. Диаметр равномерно уменьшается… – Откуда ты знаешь? – Ну, это же видно – к хвосту они все меньше. – Да, но насколько именно? – Сам решай. Тебе нужны орудия, чтобы делать дырки. Вот… сколько… двенадцать. Как можно быть недовольным? – Я разве сказал, что недоволен? Положи их на прилавок. Возьми мензурку. И убери свой клятый жирный корень. Дальше через дорогу, в лавочку крохотных животных, к Бистмонгер Шилл – зазывале-звероторговке, что, шаркая на стоптанных каблуках, постоянно переставляла туда-сюда маленькие клетки. Она, как обычно, восторженно завизжала при виде принесенных ей мензурки и жирного корня. Злые жены используют корень, чтобы уменьшить яички мужа; а Шилл использовала уменьшающие свойства корня для своих питомцев, подливая им желтопахнущий чай в постепенно увеличивающихся с помощью дырявой мензурки порциях. Атмосфера встречи накалилась, когда Тегол прихлопнул комара на шее – ему немедленно сообщили, что он только что убил карликовую кровососущую летучую мышь. Аргументы, что различия просто ускользнули от него, приняты не были. Тем не менее Шилл открыла люк в полу в глубине лавочки, и Тегол спустился на двадцать шесть узких крутых каменных ступенек в скрюченный коридор, ведущий в древнюю пустую могилу-склеп; в трех местах стены были разобраны, открывая три входа в извилистые, низкие тоннели, два из которых заканчивались смертельными ловушками. Третий тоннель приводил в палату, где поселились с дюжину растрепанных беженцев – большинство, похоже, спали. К счастью, главный следователь Рукет бодрствовала. При виде Тегола она вскинула брови, и на очаровательном личике появилось выражение непритворной радости. Она жестом пригласила Тегола к столу, укрытому листами пергамента с поэтажными планами и диаграммами. – Садись, Тегол Беддикт! Вот вино! Пей. Слава Страннику, новое лицо! Ты и представить не можешь, как меня утомила неизменная компания. – Ну конечно, – подхватил он, усаживаясь. – Надо чаще выбираться. – Увы, большинство моих расследований сейчас носят архивный характер. – А, Великая загадка, на которую ты наткнулась? Ответ близок? – Великая загадка? Скорее уж, проклятая загадка; и – нет, я по-прежнему сбита с толку. Но давай о другом. Мои агенты докладывают, что трещины в фундаменте неумолимо расширяются. Браво, Тегол. Я всегда говорила, что ты умней, чем кажешься. – Ну, спасибо, Рукет. Полированные плашечки, о которых я просил, готовы? – Оникс доделала последнюю сегодня утром. Всего шестнадцать, правильно? – Со скошенными краями? – Конечно. Все твои инструкции соблюдались неукоснительно. – Отлично. Теперь о неумолимом расширении… – Хочешь, перейдем в мою частную комнату? – Э… не сейчас, Рукет. Мне нужны деньги. Вливание, дополнительный капитал. – Сколько? – Пятьдесят тысяч. – Мы вернем их? – Нет, все потеряете. – Тегол, ты и вправду растягиваешь месть в долгое удовольствие. Тогда какая нам выгода? – Всего лишь возвращение силы Гильдии крысоловов. Сонные глаза Рукет распахнулись: – Конец Патриотистам? За пятьдесят тысяч? А семьдесят пять не лучше? Или сто? – Нет, мне нужно только пятьдесят. – Вряд ли со стороны правления Гильдии возникнут возражения. – Замечательно. – Тегол сложил ладони и поднялся. Она нахмурилась: – Ты куда? – Разумеется, в твою частную комнату. – О, как мило. Он прищурился на нее: – А ты не присоединишься ко мне, Рукет? – Зачем? Название «жирный корень» – это просто особый женский юмор. – Я не пил желтопахнущего чая! – Советую тебе впредь пользоваться перчатками. – Где твоя комната, Рукет? Она подняла бровь. – Ты что-то хочешь доказать? – Нет, мне только нужно проверить… кое-что. – А зачем? – снова спросила она. – Сейчас, когда твое воображение разыгралось, ты убедишь сам себя, что стал меньше, Тегол Беддикт. Человеческая натура. Тем более ты мужчина. – Рукет поднялась. – А вот я могу быть объективной, порой даже сокрушительно объективной. Ты согласен подвергнуться осмотру? Тегол сердито посмотрел не нее: |