Онлайн книга «Буря Жнеца. Том 1»
|
Готос без труда шел по следу сражения, видя проявления атак двух Старших богов на дракона-одиночника; и яггут, проходя по полю битвы, нес с собой жестокий холод обряда Омтоз Феллак, пути Льда. Сделка есть сделка, как ты и просил, Маэль. Запереть правду на месте, оставить ее не просто воспоминанием. До того дня, как начнет дробиться сам Омтоз Феллак. Готос мельком подумал: а верил ли он когда-нибудь, что такое дробление не наступит? Что яггуты, во всем своем безупречном сиянии, вечно останутся единственными триумфаторами? Бессмертная цивилизация, а все остальные обречены… Что ж, возможно. Когда-то он верил, что все сущее находится в конце концов под добрым присмотром заботливого всемогущества. И сверчки существуют, чтобы убаюкивать нас. И какой еще только мурой не были забиты его юношеские, наивные мозги тысячелетия назад! Теперь, конечно, не то. Ничто не вечно. Виды вымирают. Верить во что-то иное – самоуверенность, продукт вольного эго, проклятие высшего самомнения. Так во что я верю теперь? В ответ он даже не позволил себе мелодраматически рассмеяться. Какой смысл? Рядом никого – никто не оценит. Да, я обречен составлять компанию сам себе. Мое личное проклятие. Наилучшее. * * * Он поднялся по изодранному склону, по вздыбленному каменному ложу, в котором открылась громадная расщелина – ее вертикальные стены уже блестели инеем, когда Готос подошел и заглянул вниз. Внизу, в темноте, громко препирались два голоса. Готос улыбнулся. Он раскрыл свой Путь и с помощью небольшого осколка силы медленно, спокойно спустился на сумрачное дно расселины. При появлении Готоса два голоса утихли, остался только скрежещущий, шипящий звук – прерывистое от боли дыхание, – и еще яггут слышал шуршание чешуи по камню где-то в стороне. В десяти шагах за Маэлем маячила гигантская фигура Кильмандарос – ее кожа светилась болезненным светом. Она стояла, сжав кулаки, с воинственным выражением на физиономии. Скабандари, дракон-одиночник, был загнан на дно разлома в скале и теперь припал к земле; из-за разбитых ребер каждый вздох отдавался мучительной болью. Одно истерзанное крыло еле держалось. Задняя нога была явно сломана: обломки кости продрали плоть. Полет закончился. Двое Старших богов смотрели на Готоса, который подошел ближе и заговорил: – Меня всегда охватывает восторг, когда предателя самого предают. В данном случае его предала собственная тупость. И мой восторг еще полнее. Маэль, Старший бог морей, спросил: – Готос, ритуал… завершен? – Более-менее. – Яггут пристально посмотрел на Кильмандарос. – Старшая богиня, твои дети заплутали в этом владении. Огромная звероподобная женщина пожала плечами и ответила тихим мелодичным голосом: – Они всегда плутают, яггут. – Так почему бы тебе не поправить положение? – А тебе? Задрав тонкую бровь, Готос обнажил клыки в улыбке. – Кильмандарос, ты меня приглашаешь? Она посмотрела на дракона: – Нет времени. Мне нужно возвращаться в Куральд Эмурланн. Сейчас я его убью… – Это необязательно, – сказал Маэль. Кильмандарос повернулась к нему, разжала, потом опять сжала кулаки. – Ты опять за свое, краб вареный? Маэль пожал плечами и повернулся к Готосу: – Объясни ей, пожалуйста. – Какой заклад ты готов мне предложить? – спросил Готос. – Да перестань! – Хорошо. Кильмандарос, внутри ритуала, который сейчас опускается на эту землю, на уродливые леса и поля сражений, самой смерти не существует. Если убить тисте эдур здесь, его душа отделится от тела, но сохранит почти всю свою силу. – Я хочу его убить, – сказала Кильмандарос негромко. – Тогда, – Готос улыбнулся еще шире, – тебе нужен я. Маэль фыркнул. – Зачем же? – спросила Кильмандарос. Яггут пожал плечами: – Нужно приготовить Финнэст. Чтобы сковать, заключить в узилище душу этого одиночника. – Хорошо, готовь. – Как одолжение вам обоим? Пожалуй, нет, Старшая богиня. Как и Маэль, ты должна признать, что ты в долгу. Передо мной. – Могу предложить кое-что получше, – сказала Кильмандарос. – Я двумя пальцами раздавлю тебе череп, а потом суну твой труп в глотку Скабандари, чтобы он подавился. Достойная кончина для вас обоих. – Богиня, ты к старости стала еще более раздражительна и вспыльчива, – укоризненно произнес Готос. – Ничего удивительного. Я тщетно пыталась спасти Куральд Эмурланн. – А зачем? – спросил ее Маэль. Кильмандарос оскалила острые зубы: – Прецедент… нежелателен. Можешь сколько угодно прятать голову в песок, Маэль, но предупреждаю: гибель одного владения – предупреждение всем другим… – Как скажешь, – ответил, подумав, Старший бог. – Вполне возможно. В любом случае Готос требует компенсации. Кулаки разжались, потом сжались вновь. – Хорошо, яггут, готовь Финнэст. – Вот это пойдет, – ответил Готос, доставая что-то из прорехи в драной рубашке. Два старших уставились на предмет, потом Маэль хрюкнул: – Ага, теперь понятно. Очень странный выбор, Готос. – Иного нет, – ответил яггут. – Ну что ж, Кильмандарос, изобрази изящный финал жалкого существования одиночника. Дракон зашипел, вскрикнул от гнева и ужаса, увидев приближающуюся Старшую богиню. Когда она ударила кулаком в череп Скабандари, точно посередине между глаз дракона, треснувшая толстая кость зазвенела погребальной песней по всей расселине; из костяшек богини от мощного удара брызнула кровь. Разбитая голова дракона тяжело рухнула на разбитое каменное ложе, и кровь потекла под обмякшее тело. Кильмандарос развернулась, чтобы взглянуть на Готоса. Тот кивнул: – Порядок, ублюдок у меня. Маэль шагнул к яггуту, протянув руку. – Тогда я заберу Финнэст… – Нет. Старшие боги уставились на Готоса, и он снова улыбнулся: – Ваш должок. Я забираю Финнэст, душу Скабандари, себе. Теперь мы все в расчете. Недовольны? – И что ты намерен с ним делать? – строго спросил Маэль. – Пока не решил, но уверяю: это будет на удивление неприятно. Кильмандарос вновь подняла сжатые кулаки: – Меня прямо подмывает, яггут, послать за тобой моих детей. – Тем более печально, что они заплутали. |