Онлайн книга «Духи рваной земли»
|
Теперь Натаниэль исторг двух скормленных тварей, но третьей не было ни в горле, ни в желудке – судя по всему, спустилась в кишечник. Размышления о ее путешествии и последнем выходе вызывали картины далеко не самые приятные. На севере креозотник, юкка и бизонья трава расползались подобно пролитой краске. Ближайшая роща была намного выше и шире всей растительности, что Натаниэль видел на пути к катакомбам, и это несоответствие рождало новое беспокойство. Он сплюнул желчь и масло и попытался догнать фургон, но для изможденной раненой кобылы даже эта задача оказалась почти непосильной. – Твоя лошадка выглядит не лучше, чем ты сам, – заметил Стиви. (Из всех Плагфордов младший претендовал на звание любимчика Натаниэля в наименьшей степени.) В конце концов буланая обошла фургон, и джентльмен поравнялся с негром. На скамье рядом со Штукарем лежала Иветта, которую Длинный положил туда часом раньше. – О, Щеголь. – Негр печально улыбнулся. Под тентом залаял цирковой пес. – Мы движемся другим путем, – заметил Натаниэль. – Вы правы. – А почему не напрямую к Лизвиллю? – Хотите привести тех, кто нас преследует, в город, где живут ни в чем не повинные люди? К вашей невесте? Натаниэлю стало не по себе. – А нас преследуют? – Вы умный человек, мистер Стромлер, а вопросы задаете глупые. Креозотник хлестал по ногам лошадей, сухие стебли травы хрустели под колесами фургона. Недовольная колючей флорой кобыла взбрыкнула, и Натаниэль схватился за луку седла. На сиденье зашевелилась укутанная в одеяло Иветта. – Черт, – выругался Стиви. – Брент! Штукарь поднялся со скамьи и посмотрел назад поверх тента. Натаниэль тоже обернулся. Потерявший сознание ковбой лежал на шее мустанга. – Надо снять его, пока не упал! – Долорес повернула кобылу, и ветер подхватил ее рыжие волосы. Мустанг шел легким галопом, и Брент, покачнувшись, начал сползать с седла. – Очнись! – Стиви пришпорил крапчатого и устремился за братом. – Очнись, черт тебя дери! Листья хлестнули по болтающейся правой руке Брента. – Брент, очнись! – крикнула Долорес. Колючая ветка сорвала перчатку с той же руки. – Очнись! – Отставая от брата ярдов на двадцать, Стиви пальнул из дробовика в воздух. Брент соскользнул с седла, но мелькнувшая тень схватила его за воротник и вернула на место. – Всем стоять! Длинный Клэй подхватил выпавшие из пальцев ковбоя поводья. Натаниэль придержал кобылу, Штукарь остановил коней, Долорес и Стиви подъехали к стрелку. Негр поднялся со своей скамеечки. – Кровотечение есть? – Сейчас нет, – ответил Длинный. – Принесите его сюда, а я пока достану иголки и ножницы. Стрелок, Стиви и Долорес подъехали к фургону. Высокие стебли хлестали по свешивающимся рукам и ногам Джона Лоуренса и его раненого сына. Спешившись, Длинный снял Брента с мустанга и положил под тент с грудой железных листов. – Вы все тупицы! – сообщил из глубины фургона Штукарь. – Безмозглые тупицы! Цирковой пес подкрепил это заявление громким лаем. Длинный, Долорес и Натаниэль проглотили оскорбление молча. Стиви, подумав, попытался оправдаться: – Он сказал, что может ехать. Штукарь обернулся. Гнев залил его лицо. – Он что, отлично соображал в тот момент? – Негр указал на рану медицинскими ножницами. – Обычно травма головы прибавляет здравомыслия, так, что ли? – Я и не думал… – А кто из вас напихал в рану овса? – Он сам! – с готовностью сдал брата Стиви. – Нагрей воды, – приказал младшему Плагфорду негр. – Прежде чем латать, нужно как следует почистить. Стиви спрыгнул с седла, сделал три шага, неуклюже забрался в фургон и открыл ящик с инструментами. – Сильно не разжигай, – проинструктировал юнца Длинный. – И дым разгоняй. – Я помогу. – Держась за живот, Натаниэль сполз с кобылы. * * * Стиви снял с треноги оловянный чайник и понес к фургону. Натаниэль остался разгонять дым поеденной молью рубашкой, которая пахла намного лучше, чем он сам. Штукарь принял горячую, дышащую паром посудину и поставил ее рядом с лежащим без сознания пациентом. – Оставайся поблизости, на случай если придется держать. – Буду рядом. – Стиви озабоченно посмотрел на брата. Штукарь смочил в кипятке белую тряпицу, потом выжал ее и положил на косматый малиновый пирог, который напоминала сбоку голова Брента. Ковбой вздрогнул, но не очнулся. – Овес! – Негр сокрушенно покачал головой. Цирковой пес саркастически зевнул. Натаниэль увидел белую щепку, понял, что это осколок черепа, и отвернулся, чтобы не видеть дальнейшие манипуляции. На плоском камне по другую сторону от треножника сидела Долорес. Ноги ее укрывал подол лавандового платья, которое она только что надела, а на коленях лежала фляжка с водой. – Как вы себя чувствуете? – осведомился джентльмен. – Слабость еще есть, но, в общем, неплохо, учитывая обстоятельства. – Долорес посмотрела на огонь. – Хочу извиниться за то, что ударила вас там, в «Catacumbas». И за то, что накричала. – Я совсем об этом забыл. – Я напилась, но это не оправдание. Нельзя было так себя вести. Мне очень жаль. Простите. – Вы прощены. – Натаниэль помахал рубашкой, разгоняя дым. – Да и ваши действия не идут ни в какое сравнение с тем, что я видел и испытал в последние два дня. – Рада, что не держите зла. – Долорес отпила из фляжки и передала джентльмену. – Спасибо. – У вас есть женщина? – Есть. – Натаниэль приложился к горлышку. Долорес поправила прикрывавший ноги подол. – Симпатичная? – Симпатичная. – Держу пари, она еще и культурная. Хорошо говорит, знает, какими приборами когда пользоваться, все такое, да? Кэтлин О’Корли обладала многими достоинствами, но перечислять их Долорес было бы жестоко и несправедливо. – Она хорошая женщина. – Вы поженились? – Мы помолвлены. – Приятно, наверное, – сказала Долорес, – когда есть чего ждать, к чему стремиться… Голос был полон скорби, и Стромлер сподобился лишь на утвердительный кивок, как будто лишился дара речи. |