Онлайн книга «Лабиринт призраков»
– Фермин, умоляю вас, давайте мирно отпразднуем день рождения моего отца. Тот зажмурился и стиснул зубы. – С одним условием. – Хорошо. С каким? – Что вы поможете мне разоблачить ее. Даниэль со вздохом закатил глаза: – И как вы предполагаете добиться цели? Ударной дозой александрийского стиха? Фермин понизил голос: – У меня есть план… Верный данному обещанию, Фермин до конца ужина демонстрировал образцовое поведение. Он смеялся над остротами дона Анаклето, обращался с Мерседитас, словно она была самой мадам Кюри, и адресовал преданные взгляды Алисии. Когда настало время провозгласить тост в честь юбиляра и разрезать торт, Фермин произнес пламенную речь, заготовленную заранее и содержавшую яркую и подробную характеристику юбиляра, сорвав аплодисменты и заслужив крепкие объятия виновника торжества. – Внук поможет мне задуть свечи, правда, Хулиан? – улыбнулся букинист. Беа погасила в комнате люстру, и на несколько мгновений гостей окутал мягкий мерцающий свет пламени свечей. – Загадайте желание, мой друг, – напомнил дон Анаклето. – Если возможно, пусть оно осуществиться в лице кругленькой вдовушки, преисполненной жизненной энергии. Бернарда незаметно убрала со стола рюмку с шампанским дона Анаклето и заменила ее бокалом минеральной воды, обменявшись взглядом с Беа, которая одобрительно кивнула. Алисия наблюдала за этим представлением, погрузившись в состояние, близкое к трансу. Она мило улыбалась, изображая спокойствие, но ее сердце неистово колотилось. Алисия никогда не бывала на подобных семейных посиделках. Практически все свои дни рождения, сохранившиеся в памяти, она праздновала с Леандро. Или же проводила их в одиночестве, спрятавшись в кинотеатре. В том кинотеатре, куда обычно приходила в новогоднюю ночь, проклиная потом патологическую привычку администрации прерывать сеанс, на десять минут включив в зале свет ровно в полночь. Очень горько проводить праздничную ночь среди пустых кресел, в компании полудюжины таких же никому не нужных людей, кого никто и нигде не ждал. Но на душе становилось совсем муторно, когда в эту космическую неприкаянность демонстративно тыкали носом. Отношения, наполненные дружеским теплом, искренним участием и привязанностью и явно выходившие далеко за рамки застольного веселья и пикировок, явились для Алисии совершенно новым опытом, с которым она не знала, что делать. Хулиан крепко сжал ее руку под столом, как будто из всех, кто находился в комнате, только маленький ребенок смог по-настоящему понять, какие чувства обуревали молодую женщину. Если бы не мальчик, она, наверное, расплакалась бы. Когда стихли последние поздравления и Бернарда сервировала чай и кофе, а дон Анаклето начал предлагать сигары, Алисия поднялась. Участники вечеринки с удивлением посмотрел на нее. – Я хотела бы поблагодарить всех за гостеприимство и дружелюбие. Особенно вас, сеньор Семпере. Мой отец всегда питал к вам глубокое уважение, и я знаю, что он был бы счастлив, узнав, что мне удалось побыть с вами в столь знаменательный день. Огромное спасибо. Все посмотрели на нее, как показалось Алисии, с сожалением. А может, она просто увидела в их глазах отражение собственных чувств, переполнявших душу. Поцеловав малыша Хулиана, Алисия шагнула к выходу. Беа встала из-за стола и последовала за ней, все еще сжимая в руке салфетку. – Я провожу вас, Алисия… – Пожалуйста, не надо. Останьтесь с родными. Проходя мимо буфета, Алисия бросила прощальный взгляд на фотографию Исабеллы. Выскочив из квартиры, она перевела дух и торопливо спустилась по лестнице. Ей было необходимо покинуть этот уютный семейный мир как можно скорее, прежде чем у нее зародилась и окрепла уверенность, что она сумела бы стать его частью. Уход Алисии всколыхнул сотрапезников, вызвав разговоры. Старший Семпере посадил Хулиана к себе на колени и посмотрел на внука: – Ты уже влюблен? – спросил он. – По-моему, нашему малолетнему Казанове пора ложиться спать, – произнесла Беа. – Давайте я расскажу ему сказку, – предложил дон Анаклето, выбираясь из-за стола. – А вы, молодежь, продолжайте веселиться, жизнь так коротка… Даниэль вздохнул с облегчением, но, как оказалось, преждевременно. Фермин, взяв его под руку, встал. – Идемте, Даниэль, мы ведь забыли вытащить коробки из подвала. – Какие коробки? – Те самые. Друзья прошмыгнули к двери. За ними с удивлением наблюдал букинист Семпере. – Чем дальше, тем я меньше понимаю, что происходит у нас в семье, – пробормотал он. – А я-то думала, что я одна такая, – заметила София. Выбежав из подъезда, Фермин взглянул на голубоватую дорожку, прочерченную по улице Санта-Ана светом фонарей, и поманил Даниэля за собой. – Куда, по-вашему, мы пойдем в это время суток? – В логово вампирши, – отозвался Фермин. – Ни за что. – Не прикидывайтесь увальнем, а то мы ее упустим… Не дожидаясь ответа, Фермин ринулся к углу улицы Ворота Ангела. Там он спрятался под козырьком «Каса Жорба» и всмотрелся в ночную темноту, казавшуюся еще гуще из-за низких туч, наползавших на плоские крыши. Даниэль присоединился к нему. – А вот и она, ну чем не змей-искуситель? – Ради бога, Фермин, не принуждайте меня. – Послушайте, я ведь вел себя прилично. Вы человек слова или тюфяк? Даниэль проклял свою горькую участь, и они вдвоем, вновь превратившись в сыщиков, как в прежние времена, устремились по пятам Алисии Грис. 10 Друзья двигались за Алисией – от портала к навесу – вдоль линии домов, которая тянулась до бульвара Катедраль. С бульвара открывался вид на небольшую площадь, появившуюся перед собором после того, как бомбежками во время войны был уничтожен старинный квартал, находившийся на ее месте. Струившийся свет луны разливался по мостовой, и силуэт Алисии оставлял за собой в воздухе шлейф прозрачной тени. – Интересно, она знает? – задал вопрос Фермин, глядя, как женщина сворачивает на улицу Де-ла-Паха. – О чем? – О том, что за нами следят. Даниэль повернулся и всмотрелся в серебристые сумерки, заволакивавшие улицы. – Вон там. У входа в магазин игрушек. Видите? – Ничего не вижу. – Огонек сигареты. – И что? – Он преследует нас с тех пор, как мы вышли из дома. – Кому понадобилось за нами следить? – Вероятно, следят не за нами. Скорее всего за ней. – Чем дальше, тем нелепее выглядит эта история, Фермин. |