Онлайн книга «Унесённые временем»
|
Поравнявшись с путниками, мужчина туго натянул вожжи, с трудом останавливая разогнавшихся лошадей. — Тпру-у, заразы! — крикнул он низким дискантом, совершенно неподходящим для его далеко не богатырского сложения. — Стоять мне! И, повернувшись к Феофану, сдёрнул с головы свою лохматую шапку. После этого добавил уже совершенно иным, негромким и даже почтительным голосом: — Благослови, святой отец! — Да будет с тобой всяческая благодать и в делах, и в помыслах твоих! — проговорил Феофан напевно и троекратно перекрестил возницу. — Да поможет тебе Господь во всех твоих начинаниях! — Благодарствую, святой отец! Возница вновь насунул шапку на голову. До самых, считай, глаз, насунул… — Издалека путь держишь, святой отец? — Издалека, — не вдаваясь в подробности, отозвался Феофан. — Может, подвезёшь странников божьих? — Подвезу! — сказал возница, чуть отодвигаясь на козлах. — Отчего не подвести! — Давай, Санька! — обернувшись к Саньке, Феофан поманил её рукой. — Залезай! Ковыляя на ноющих ногах, Санька подошла к бричке и с помощью Феофана в неё забралась, обессилено откинувшись на сравнительно мягкую спинку сидения. Рядом с ней, на сидении и подле него было навалено множество каких-то матерчатых тючков, так что места хватило только ей одной. По этой причине Феофану пришлось сесть рядом с возницей, что, впрочем, нисколечко монаха не огорчило. — Едем, Санька! — с облегчением проговорил он. — Н-но, милые! — всё тем же низким дискантом рявкнул возница. — Пошли, родимые! И, для вящей убедительности, взмахнул над головой кнутом. Лошади рванули так, что Саньку почти прижало к сиденью. Впрочем, ничего особо неприятного в этом не было. — Ие-ха! — продолжал вопить возница, вращая кнутом. — Давай, милые! И, обернувшись к Саньке, неожиданно ей подмигнул. — С ветерком, девка, прокачу! Лошади и в самом деле мчались как угорелые, так, что до Саньки, в испуге вцепившейся в поручень, не сразу и дошёл смысл самой последней фразы возницы. «Девка» — сказал Саньке этот невзрачный мужичок в богатом одеянии, а значит, он каким-то образом смог раскусить нехитрый её маскарад. Но ежели смог он, смогут и другие! Вон и Аксинья тоже как-то неожиданно быстро обо всём догадалась. «Веду себя, как девчонка! — стиснув зубы, подумала Санька. — Плачу, как дура, и вообще…» — Отрок это! — прогудел Феофан, обращаясь к вознице. — Блаженный он, потому ликом немного с отроковицею схож… — Да мне всё равно! — неожиданно захохотал возница. — Отрок, так отрок! И, вновь повернувшись к Саньке, вторично ей подмигнул. «Не поверил!» — поняла Санька. Впрочем, ничем плохим ей это пока не грозило. Феофан был рядом и, в случае чего, с этим плюгавеньким мужичонкой он в два счёта разобрался бы. Да и почему сразу подозревать человека в дурных намерениях. Ну, догадался… ну, дал Саньке это понять — и что? А лошади всё продолжали и продолжали нестись во весь опор. И возница уже не грозил им кнутом, наоборот, он даже слегка придерживал ретивый бег своих рысаков, время от времени туго натягивая вожжи. — Добрые лошади! — перекрикивая грохот и дребезжание, издаваемые бричкой, обратился Феофан к вознице. — Сам-то ты кто будешь? Купец? — А бес его знает! — с какой-то весёлой лихостью отозвался тот. И, помолчав немного, добавил: — Со вчерашнего дня, вроде как купец! А кем завтра буду — про то одному Господу ведомо! Как-то мудрёно говорил возница, темнил он что-то… во всяком случае, Санька его не совсем поняла. А Феофан, то ли понял, то ли глубоко безразлично это всё ему было, но больше ничего расспрашивать не стал. Но возница явно не считал разговор законченным. Выговориться ему почему-то хотелось, душу хоть кому-либо, да излить. — Купеческая это бричка, святой отец! — пояснил он, хоть Феофан ни о чём таком его не спрашивал. — И лошади тоже купеческие! Ещё вчера купец с купчихой на них куда-то путь правили… а тут мы с братом возьми, да и подвернись… Не договорив, он замолчал и принялся усиленно полосовать кнутом лошадей, хоть те и так мчались, как угорелые. — Но, волчья сыть! — И что? — резко спросил Феофан, одновременно с этим перехватывая у возницы кнут. — Порешили вы с братом того купца, так, что ли? При этих его словах Санька вздрогнула и сжалась. По-новому как-то взглянула на невзрачного этого мужичка в нелепом среди лета головном уборе. Раньше возница казался ей просто смешным, теперь же при одном только взгляде на его сутулую спину Саньку невольно пробрала дрожь. — Ну, что молчишь? — нетерпеливо прогудел Феофан, швыряя кнут себе под ноги. — Говори! — Осуждаешь, святой отец? — с какой-то даже издевкой отозвался возница, нагибаясь и вновь подхватывая кнут. — А ежели у нас иного выбора не было? — Бог судит, не я! — буркнул Феофан и из-за плеча бросил обеспокоенный взгляд в сторону Саньки. — А выбор, его завсегда найти можно! — А ежели он брата мово жизни порешил?! — с каким-то даже торжеством в голосе возразил возница. — Мы бы их, может, живыми отпустили, лошадёнок с товаром отняли бы и всё! А он из пистоли в брата… в упор! Ну, а потом и я его достал… кистенём. Вот этим самым… И возница неожиданно вытащил из-под сидения шипастый металлический шар на длинном сыромятном ремешке… знакомый такой шар… — Перетянул разок по макушке — ему и хватило, — продолжал меж тем возница, с какой-то странной ухмылкой покачивая на руке кистень. — Купчиха, известное дело, в крик. Ну, я и её тоже… сгоряча! Потом опомнился, пожалел о содеянном. Не о купце, пёс с ним, с купцом… о бабе его. Она молодая была, сдобная. Очень бы мне для этих самых дел подошла… а я, дурак, кистенём! И, вновь засовывая кистень под сидение, возница сладострастно причмокнул. — Не о том говоришь! — сердито буркнул Феофан. — Бог тебе судья, но нельзя об этом так! Давай о чём-нибудь другом побеседуем! — Давай! — как-то сразу согласился возница. — Как младший братишка мой мученическую смерть принял — об этом я тебе уже рассказал. А поведаю я тебе ещё, святой отец, как старшего моего брата жизни лишали?! Последние слова возница почти прокричал. — Поведать?! — Придержи лошадей! — встревожено крикнул Феофан, хватая возницу за плечо. — Придержи, говорю! — Ты его убил, монах! — истошно завопил возница, вовсе бросая вожжи и судорожно шаря правой рукой где-то под сиденьем. — Позавчера, у реки дело было! Али позабыл уже, святоша?! Ничего на это не отвечая, Феофан ухватил его за отвороты кафтана обеими руками и так встряхнул, что с головы возницы слетела его мохнатая шапка. |