Онлайн книга «Мир»
|
– Бритц. – М. – Куда мы идем вообще? Этот вопрос родился у нее километров пять назад, но стрекоза в окровавленном анораке показалась не лучшей партией для беседы. И худшей компанией для чего бы то ни было. Кроме, пожалуй, массовых расправ. – Ищем подъем на второе кольцо. Надо выбраться к алливейцам. – Они ненавидят эзеров меньше, чем другие? – В истоках взаимоотношений растений и насекомых – знакомый тебе симбиоз. – Ты знаешь, где искать этот подъем? Как он выглядит? – Никак, – показалось, Кайнорт хотел закончить на этом болтовню, но передумал и снизошел до разъяснений. – Ты стоишь на внешнем краю третьего кольца, на каком-нибудь возвышении, и ждешь. Рано или поздно точно такой же холм второго кольца пройдет над головой. Тебя поднимает, цепляешься покрепче – и едешь. Если не размажет. Вот такое место нам и нужно отыскать. – А дети твои где? – Где-то рядом. Миаш и Юфи сами о себе позаботятся. Они улетели чуть вперед, а я не могу: шчеры перехватят нас по вибрации крыльев. – Но пауки не умеют летать. – Зато стреляют неплохо. Быстро унести тебя не смогу, крыло сломал. О том, что повстанцы вооружены, Самина как-то не подумала. Оттого и гломериду пришлось бросить: ее сбили бы еще на взлете. Мрачный лес, ожидание гигантских пауков за каждым деревом и диастимагия – все это не допускало мыслей о высоких технологиях. Все сильнее пугала эта планета. Девушка присела на поваленное дерево, Кай прислонился к другому рядом. – Это было ужасно. На корабле, когда… – Знаю. Тебе еще повезло: фантазии на самоистязания у тебя совсем нет. – Тебя она в свое время подвела, да? – Да. – Зря ты лицо себе не порезал. – Ты просто не приглядывалась, – задевать Кайнорта было как забрасывать галькой океан. Вообще-то Самина хотела поблагодарить его за спасение, но опять укусила. Заслужил. Да и вряд ли та кислота на корабле убила бы девушку. Ее собственный яд был крепче, ядреней. – Чего еще от них ждать? От шчеров. – Кроме острых клыков, бешеной скорости, способности прыгать на многие метры вперед и вверх, паутины и яда? – Я имела в виду диастимагию. Бритц отмахнулся: – О, это меньшее из зол. – Кай, мы чуть не разбились из-за этой мелочи! Что ты такое принимаешь, в самом деле, чтобы так относиться к жизни?.. к смерти?.. да ко всему! – Я буду спокоен, пока тебя это бесит. Так вот, насчет магии. Охотники, способные довести тебя до самоубийства, остались в космосе. Они обязаны защищать планету от имперцев по контракту, чтобы их не вышвырнули. Среди пауков не так много магов, а среди магов – совсем мало охотников. – Это хорошая новость. Подожди, у них разная магия? – Нарвемся на конфессию аквадроу – мало не покажется. Они управляют состоянием воды и других жидкостей: если ручей плеснет тебе в лицо кипятком, то скорей всего где-то рядом диастимаг. Поэтому у себя на Урьюи мы выселили шчеров, непригодных к работе, в пустыню. – Очень по-вашему! – Вовсе нет. Не убили же. – Просто вам и в пустыне нужны оазисы для питания. Но знаешь, когда ручей вскипит, будет поздно. Тебе не кажется? Нам что теперь, совсем к воде не приближаться? – Поднимайся, расскажу по дороге, как почуять магию. Огромным усилием воли Самина встала на ноги. Голова кружилась. Когда она в последний раз ела? Капсулы забыла на корабле. А сколько уже не спала? Оранжевое солнце посветило в начале пути не слишком ярко, поболталось часик на краешке неба и опять валилось за горизонт. Спасала только болтовня. Эзер понял, что девчонка идет и не слишком ноет, пока ей интересно слушать. – Каждый вид диастимагии черпает энергию из пространства. Когда ее применяют где-то поблизости, возникает дефицит ощущений. – Как это? – По-разному. Какой-то звук вдруг стал тише. Привычный цвет глуше. Или это может быть исчезнувший запах. Чем лучше развита способность и выше уровень магии, тем сильнее и ярче дефицит, – он замолчал и улыбнулся чему-то своему, живодерскому. – Кстати, вокруг сильнейших диастимагов неуловимый дефицит почти непрерывен. Кажется, будто персона всегда в фокусе, где бы ни находилась, что бы ни делала. Все остальное – только фон. Это называют харизмой. Влияние таких людей велико, часто независимо от их желания. Понимаешь, о чем я? – Не совсем, – пробормотала девушка, спотыкаясь о корни. – А вот… фокусы эзеров – тоже магия, но я наоборот слышу – хлопок! – когда ты превращаешься. – Это не звук, а его резкий и кратковременный провал. Он и кажется громким. Как если выключить музыку, под которую ты уснула. Ты проснешься, будто от шума. – Как же отличить магию от простого совпадения? Ведь холодает или цвет тускнеет или… хлопает – чаще по естественным причинам. – Отличишь, когда ошибка будет стоить тебе жизни. – Так и в паранойю скатиться недолго. – Ну, так, ты спрашивала, что я принимаю? – усмехнулся Бритц. – В основном сумасшествие: помаленьку, но регулярно. 20. Глава, в которой Самине пригодился диплом Идти стало веселее. Самина дергалась на каждый звук, щурилась на стволы, водила носом. Иногда ее пугал шелест, но это были дети эзера: пчела и цикада прятались за деревьями. Они боялись потеряться и не выпускали отца из виду. Через какое-то время девушка решила, что Кайнорт нарочно сгустил краски, чтобы и она держалась рядом из страха. Эзер напоминал ей зеркальную противоположность императора. Исключительно точную копию белковой молекулы, но скрученную навыворот: одна была жизненно важной, вторая – смертельно опасной. Эйден был сдержан – Кай безразличен. Эйден легко убивал – Кай убивал с удовольствием. Эйден одним взглядом вел за собой в пекло – Кай мог сломать руку, чтобы за ним пошли. Неудивительно, что эти два чудовища так дивно спелись против нее. – Что мы будем делать у алливейцев? – То, что умеем лучше всего: ты – лезть на рожон, а я убирать свидетелей. – Отличный план. Жду не дождусь, когда что-то пойдет не так. – Мы угоним астроцит в комплекте с кустом-пилотом, кустом-штурманом, кустом-бортмехаником и доберемся до Халута. Там избавимся от команды: ты же бездарно выдашь себя в полете. – Ты ведь шутишь? Ты же не перережешь всех, кто меня увидит? – Нет, когда я шучу, обычно выходит смешно. Например, если скажу, что… ну, они ведь деревья, и резать их – это вроде как пилить дрова. И я здесь вроде как не убийца, а плотник. Утробный смешок вызвал мурашки, и Самина отстала на шаг, будто физическая близость к сумасшедшему могла и ей свинтить крышу. |