Онлайн книга «Варяг. Княжий посол»
|
– Зимнее пиво, самое крепкое! Отпил совсем немного и весь рог протянул Вакуле. Вот хитрец! Кузнец не оплошал, конечно, выпил весь рог, но почти сразу окосел. Воислав хоть и не очень радушно посмотрел на Клека, ничего не сказал, вызвался довести друга до постели, старшая жена тоже оказалась тут как тут, сунулась помочь. А Данила по своему обыкновению вышел на улицу перехватить свежего воздуха. Ветер разогнал тучи и приятно холодил кожу, Молодцов, подставив лицо ветру, пожевывал лепешку и смотрел на звезды. Месяц еще не взошел. Очень скоро за его спиной раздалось шуршание снега. – Как там Вакула? – Спит дядька, – ответила Наська, – а Лушка опять с варягом в сарай пошла. – А тебе-то чего? – Ничего, даже хорошо, после прошлого вашего приезда я ей пригрозила, что все Вакуле расскажу, так с тех пор она как атласная стелется. И кормить меня лучше стала. – Значит, хорошо тебе здесь живется? Наська ничего не ответила, поковыряла ножкой снег. – Получается, тогда тебе Вакула нож подарил заговоренный, когда в кузню за собой взял? Я слышала, как он ведовство творил, – шепотом сказала девушка. – Там, в кузне, а ты не боялся? – Чего бояться, железо и огонь, человек из них что хочет делает. – А меня Вакула в кузню не пускает, говорит, бабам не положено. Данила фыркнул, подумал немного. – Ну хочешь, пошли, что ли? Девушка радостно взвизгнула, но тут же прикрыла рот ладошкой. Молодцов подошел к низкому капитальному сооружению внутри подворья. Напрягшийся, попытался отодвинуть камень, служивший замком. Не вышло, пришлось использовать палку в качестве рычага. С трудом, но вышло. Данила первым зашел в уже знакомую кузницу. А Наська осталась снаружи, робела. – Принеси огня, – сказал он ей. Девушка обернулась мигом, Молодцов забрал у нее лучину, взял за руку и провел в кузню. Он вставил лучину в специальный упор, свет озарил не сильно большое помещение. Большую его часть занимал горн. На стенах висели различные не сильно хитрые приспособления типа щипцов и штырей, при этом они являлись передовым научным оборудованием, с помощью которого кузнецы умудрялись творить настоящие чудеса. Например, из груды очень хреновой руды выковать закаленный меч. Тем более все эти предметы были железные, значит, сами по себе стоили огромных денег. В углу у двери валялась приличная куча камней, должно быть, той самой руды, и стояла прислоненная к стене кувалда. Данила ее приподнял и тут же поставил на место, тяжеленная, зараза! Наська восторженно разглядывала все предметы, трогала их, аккуратненько, одним пальчиком. – Ух ты, из всего этого мой дядька может выковать меч, как у тебя? – Да. – Мой батька колдун! – Нет, ты настоящих колдунов не видела. – А ты видел? Убивал их? – Я не убивал, но батька мой да, и много. – Твой батька очень хороший! – Да, – погрустнел Данила, думая о скором расставании. – Я бы хотела, чтобы у меня был такой муж, – потупив глаза, сказала Наська. – А какая бы женщина не хотела. – Молодцов захотел увести разговор в сторону, но у него не получилось. – Или такой, как ты, – сказала девушка, будто не слыша других слов. – Мне говорил Вакула, ты просил его не выдавать меня замуж. Значит, ты решился? Ты хочешь сделать меня своей женой? Прежде чем Молодцов успел что-то ответить, Наська сказала: – Я согласна, Даниил, согласна. Он даже не разглядел, как это случилось. Наська села на горн, в одно мгновенье стянула с себя верхнее платье, осталась в одной белой нижней рубахе: – Сделай меня своей женой, Даниил. Молодцов отчетливо видел в темноте кузни белые ножки, белую рубаху, знал, что под этой рубахой ничего нет, что там юное тело, жаждущее его, искренне. Он сглотнул подступивший ком в горле. – Наська, Нася, ты… Девушка спрыгнула с горна, прильнула к мужчине. Она сегодня уже столько натворила, что ей было все равно, прогонит дядька, ну пусть, плевать на все… – Ты любый мне, Даниил, ты самый лучший. Самый. Данила держал руки по швам, потому что понимал: если он даст им волю, то уже не отпустит девушку. А Наська с неожиданной сноровкой проникла под его пояс, и девичьи пальчики коснулись мужского естества. – Даниил, скажи, что тебе не нравлюсь, я не люба тебе? – В голосе звучал самый настоящий страх. Наська как умела пыталась возбудить Молодцова, но в этом не было необходимости, он был и так напряжен до предела. – Нет, ты мне нравишься, – хрипло ответил он. – Да, правда? Тогда возьми меня скорее. Данила собрал волю в кулак. – Послушай, милая. Ты очень хорошая девочка, ты добрая, красивая. Я очень хочу с тобой. Ты ведь чувствуешь. Ты ведь чувствуешь, правда? – Да, – робко пискнула девушка. – Но я не могу. Мне нельзя, понимаешь? Ни к чему хорошему это не приведет. Я могу тебя взять с собой. Найду хорошего мужа, чтобы любил, заботился о тебе. – Но почему не ты? – У меня уже есть невеста. Наська, нельзя так, чтобы с двумя, если двух любишь, то не любишь ни одну. А ты достойна лучшего, я сделаю это. Послушай… Наська слушать не стала, в кузнице вдруг стало даже немного холоднее, она молча отпрянула, схватила одежду и выбежала прочь. Данила попытался ее удержать, но у него не получилось. Гнаться за ней он не стал, нужно было перевести дух, а если он ее догонит, то на этот раз силы воли может не хватить. «Все равно она никуда не денется, – подумал Молодцов, – а завтра поговорю с Вакулой, скажу, что на обратном пути заберу Наську. Он противиться не станет, еды меньше тратить будет, и с Уладой все решу, она поймет, а Наська… да кто ее спрашивать будет. Тут, блин, Средневековье». Еще немного времени Данила потратил на заметание следов пребывания в кузне. С трудом поставил камень на место, присыпал все снегом и пошел спать, надеясь завтра разрулить ситуацию. Наутро все было как обычно. Данила по своему обыкновению проснулся позже всех с тяжелой головой отчасти из-за выпитого вчера, отчасти из-за тяжелого духа в доме. Все занимались своими привычными делами: обережники собирались в дальнейший путь, ребятня резвилась, жены ухаживали за Вакулой, а тот попивал квас с похмелья. – Вакула, можно тебя на пару слов? Кузнец нехотя кивнул, но из-за стола поднялся быстро, они вышли на улицу. – Спасибо еще раз за нож, он правда очень кстати оказался. – Пригодился, значит, а ты как думал, а где он у тебя, кстати? |