Книга Дочь барона, страница 48 – Герта Крис

Тиана знала об особенностях таких масок, Реток показывал. Нижняя часть сдвигалась и позволяла принимать пищу. Но, как говорил конюх, окружающим точно не понравится то, что они увидят. Потому калеки всегда ели в одиночестве.

— Становится слишком прохладно. — Тиана зябко передёрнула плечами. — Я закрою окно.

— Подождите.

Менестрель, уже усевшийся перед столиком, встал.

— Прикройте окно, чтобы было слышно стражников. Уйдут они — уйду я. А для тепла разожгу камин. У меня лучше получится.

«Конечно! — подумала Тиана. — Ты-то видишь в темноте! Я бы руки о поленья занозила». А Менестрель будто услышал её мысли:

— Вашими ручками только лицо любимого гладить…

Он повозился в камине, и скоро каменная ниша озарилась жёлтым светом. Менестрель так хитро сложил дрова, что они горели ровно, а пламя не рвалось в трубу. Пока ночной гость ел, Тиана придвинула стул к камину и протянула к теплу огня ноги в тапочках. Она удивлялась — почему это раньше не пришло в голову разжечь камин? Тепло, уютно…

Наконец Менестрель встал, сделал два шага к камину и сказал:

— Давно я так вкусно не ел, да ещё в столь чудном обществе. Вас очень любит повар. И я позволил себе бокал вашего прекрасного вина.

— Думаю, повар просто любит готовить, — улыбнулась Тиана. — И вино не моё, королевское.

— Тогда слава королю! — хохотнул Менестрель. — И у меня, досточтимая баронесса Арлей, есть предложение. Давайте вы сядете слева от камина, а я справа, ближе к окну. Слух у меня лучше.

«Ясное дело, — согласилась про себя Тиана. — В маске и я бы услышала возню мышей рядом с лютней в подземелье!» Но Менестрель был прав, и она пересела на поставленный слева стул. Когда гость проходил сзади к окну, Тиана вдруг ощутила на плечах тяжесть халата. Браслеты мгновенно налились малиновым светом и тут же погасли.

— Вы напрасно опасаетесь, баронесса Арлей, — хрипло произнёс Менестрель. — Я никогда не смог бы причинить вред человеку, укрывшему меня. Тем более — вам.

— Вы очень чисто и правильно говорите.

— Верно, — хмыкнула маска. — От вас ничего не скроешь. Я родился в горах Руаты, а в Зинкар попал не так уж и давно. Давайте лучше представим, что мы сидим у камина в замке, а вокруг бушует вьюга. Комната прогреется лишь через пару часов, и только тогда можно будет лечь спать. На стенах висят древние гобелены и флаги, под ногами пушистый ковёр, и можно спокойно поговорить обо всём. Спрашивайте.

Он посмотрел на Тиану и резко выдохнул.

— Я чем-то обидел вас, баронесса? Я не хотел…

— Нет. — Она смахнула слезинку со щеки. — Просто вы слишком хорошо описали замок Арлей…

— Вы скучаете по дому, баронесса? Вам здесь совсем не интересно и не весело?

— Дома лучше, спокойней. Отец, конечно, был бы недоволен моим возвращением, но не может же он гневаться вечно? И всё стало бы по-старому…

— И вам не хочется выйти замуж, нарожать детишек? — удивился Менестрель. — Это же так естественно для женщины. Красивой женщины.

— Не льстите, — улыбнулась Тиана. — У вас плохо получается. Но… Если сейчас вы покажете пальцем на конкретного человека, то я сочту это знаком и выйду за него!

Маска смотрела на огонь и не издавала ни звука.

— Молчите? Значит, понимаете. А ваши родители живы, Менестрель?

— Да. Они живут в горах и очень счастливы.

— Но вы же можете поехать к ним, жить рядом с ними? Вам-то ничто не мешает.

— Нет. Так уж легли карты Судьбы, что моя голова обрела ценность. А теперь, когда король решил жениться на зинкарской принцессе…

— А это разве плохо? — усмехнулась Тиана. — Сами говорили, что женщина должна стремиться выйти замуж и рожать.

— Я говорил другое и о другой… — Менестрель привстал и потянулся к окну. — Что-то стража не уходит. Похоже, что они посты по саду расставили. И откуда такие умные взялись? А Зинкар… Принцесса далеко не подарок. Уж поверьте. У зинкарских королей из поколения в поколение передаётся жестокость, воинственность, жадность и… глупость. Знаете, в горах, где невозможно пройти армии, и сейчас Пустошь не очень широка, при попутном ветре и хорошем луке стрела запросто перелетит на другую сторону ущелья. А вот в долинах… За сто пятьдесят лет Пустошь сожрала несколько замков, деревни, десятки километров плодородных земель… А зинкарцы продолжают готовить армию и пытаться пройти в Руату. В моей песне нет ни слова лжи. Вы желаете своему королю подобного брака и неведомо каких детей?

— Это его выбор, его судьба. А я просто хочу домой…

Несколько минут они молчали и смотрели на огонь в камине, а потом Менестрель вновь подошёл к окну и прислушался.

— Пустошь им в ребро! — прошипела маска. — Остались посты у калитки в наружной стене и рядом с выходом из подземного хода. Какая жалость, что с лестницы нет хода на первый этаж!

— А хотите, я выпущу вас через дверь? Слуги промолчат.

— Слуги? Боюсь, баронесса, что при такой организации облавы милорд Бари заменил слуг своими людьми. Да и с лютней, в маске… я буду выглядеть немного странно.

Тиана улыбнулась, но голос её стал очень серьёзным:

— Милорд? Он герцог? Королевский шут?

— Одно другому не мешает, баронесса. Не следует обманываться его дурацкой внешностью. Милорд Бари возглавляет личную охрану короля. И он самый опасный человек в Руате.

— Я как-то не думала… Хотите сказать, что исчезновение баронессы Ристер — дело его рук?

— Не знаю. Но не поставлю и тень медной монетки против того, что эта баронесса не истекает сейчас кровью где-нибудь в подземелье… Минуту. — Менестрель прислушался и облегчённо вздохнул: — Кажется, стражникам надоело охранять пустой сад. Я могу идти.

А Тиане вдруг стало так тоскливо, что она не удержалась от предположения:

— Но они могли оставить засаду!

— Ничего страшного, — хриплый голос маски стал весёлым и беспечным. — Я увижу их раньше, чем они меня. И я бы с удовольствием посидел с вами ещё, но вам надо спать.

«Какой заботливый! — разозлилась Тиана. — И сидел бы! Выспаться я всегда успею!»

— И вы считаете, что можно спокойно спать, когда любой может войти через зеркало в комнату?!

— В браслетах?! — хохотнул Менестрель. — Вполне. Я никогда и никому не открою тайну хода, а сам без стука не войду. Сегодня — не считается.

— Плащ не забудьте. — Тиана встала. — И лютню у мышей заберите.

Менестрель подошёл к зеркалу, повернул деревянный цветок, и открылся бездонный провал. Уже невидимый, из глубокой тьмы, он сказал:

— Клянусь всем, что мне дорого! Много лет у меня не было такого спокойного вечера, когда можно говорить, что думаешь, и не бояться осуждения. Досточтимая баронесса Арлей! Я благодарен вам и преклоняюсь перед своей спасительницей.