Онлайн книга «Безмолвный пациент»
|
Новая информация породила кучу вопросов. Алисия подозревала, что за ней следят. Удалось ли установить личность того мужчины? И если да, сказала ли она кому-нибудь об этом? Я должен это выяснить. Насколько я понял, Алисия признавалась в своих страхах трем людям: Габриэлю, Барби Хеллман и таинственному доктору Уэсту. А что потом? Больше не говорила о слежке – или доверилась кому-то еще? Следующий вопрос: почему записи в дневнике так странно обрываются? Может, где-то есть продолжение? Например, второй дневник, которого она мне не дала? И вообще, с какой целью Алисия передала мне свои записи? Она явно пытается что-то сказать, причем что-то шокирующе личное. Это жест доброй воли? Признак полного доверия? Или, наоборот, что-то зловещее? Я думал и о другом… но должен это проверить. Я должен разыскать доктора Уэста – пусть поделится бесценными сведениями о личностных особенностях Алисии, а также расскажет о ее душевном состоянии непосредственно перед убийством. Странно, что он не давал показания на суде. Интересно почему? В материалах судебного дела его фамилия вообще не упоминается. Если б не дневник Алисии, я в принципе не узнал бы о существовании доктора Уэста. Что ему известно? Почему он не участвовал в процессе? Доктор Уэст… Нет, не может быть! Неужели это одно и то же лицо? Скорее всего, просто однофамилец. Надо выяснить. Я убрал дневник в ящик рабочего стола, запирая на ключ. Но затем, почти сразу, передумал. Отпер ящик и забрал дневник. Такую вещь лучше держать при себе – безопаснее не выпускать ее из поля зрения. Я спрятал крошечную книжечку с записями Алисии в карман пальто. Так безопаснее. Затем перекинул пальто через руку и вышел из кабинета. Спустившись по лестнице, добрался до двери в конце коридора. На ней висела небольшая табличка, на которой значилось: «Доктор К. Уэст». Я даже не удосужился постучать, а просто открыл дверь и вошел внутрь. 2 Сидя за столом, Кристиан ел палочками суши из взятого навынос пластикового контейнера. Он поднял взгляд и нахмурился. – Тебя стучать не учили? – Есть разговор. – Не сейчас. Видишь, у меня обед. – Я ненадолго. Только один вопрос. Ты когда-нибудь лечил Алисию Беренсон? Кристиан проглотил порцию риса и непонимающе на меня уставился. – В смысле? Ты прекрасно знаешь, что я возглавляю бригаду врачей, которые ею занимаются. – Речь не о Гроуве. Я спрашиваю, лечил ли ты Алисию до того, как она сюда попала? – произнес я, внимательно глядя на него. Выражение его лица стало ответом на мой вопрос. Кристиан побагровел и перестал жевать. – Что за бред? – угрожающе спросил он. Тогда я вынул заветную книжечку и помахал ею перед Кристианом. – Знаешь, что это? Дневник Алисии. Она начала делать записи за несколько месяцев до убийства и вела их вплоть до того самого дня. Я прочел все, от корки до корки. Думаю, тебе будет очень интересно. – Ну и при чем здесь я? – Она упоминает тебя. – Меня? – Выходит, ты лечил Алисию до того, как она оказалась в Гроуве! А я и не знал… – Ничего не понимаю. Тут какая-то ошибка. – Вряд ли. Несколько лет назад она наблюдалась у тебя частным образом. Ты почему-то не пожелал давать показания на суде, хотя обладал ценнейшей информацией. И более того – не сообщил о знакомстве с Алисией при поступлении на работу в Гроув. Она наверняка тут же тебя узнала. Обман не вскрылся лишь потому, что Алисия не разговаривает! Я говорил холодно и сдержанно, однако внутри меня бушевала ярость. Не зря Кристиан так сопротивлялся моим попыткам помочь Алисии заговорить! Ее молчание – залог его спокойной жизни. – Ах ты эгоистичный ублюдок! – процедил я. – Черт, Тео, на самом деле все не так, как выглядит со стороны, – промямлил он, испуганно глядя на меня. – Да неужели? – Что еще она там написала? – А есть «еще»? – Дай-ка я взгляну! – Не ответив на мой вопрос, Кристиан протянул руку к дневнику. – Прости, дневник доверен только мне. – Зря я ввязался в ту историю, – тихо произнес он, нервно вертя палочки для суши. – Но тогда все казалось совершенно невинным, поверь! – Едва ли это возможно. Если все это было «невинно», почему ты побоялся вмешиваться, когда произошло убийство? – Потому что не лечил Алисию официально! Я лишь оказал услугу Габриэлю. Мы дружили: вместе учились в университете. Я был на их свадьбе. А потом мы сто лет не общались. И вдруг он звонит и говорит, что срочно ищет для жены психиатра. Мол, после смерти отца она очень плоха. – И ты предложил свои услуги? – Нет! Как раз наоборот! Я посоветовал обратиться к моему коллеге, однако Габриэль настаивал, чтобы супругу лечил именно я. По его словам, Алисия восприняла предложение о визите к психиатру в штыки, и лишь тот факт, что мы знакомы, поможет ее уговорить. В итоге я согласился, с большой неохотой. – С огромной. – Не стоит исходить ядом, – с обидой в голосе проговорил Кристиан. – И где же ты проводил приемы? – У своей девушки дома. Повторяю еще раз, – быстро добавил он, – было лишь несколько сеансов в частном порядке! Я не проводил полноценного курса лечения. Мы встречались нерегулярно и мало! – И за эти редкие сеансы ты брал деньги? – Пойми, Габриэль настаивал на оплате. Он не принял бы отказа, – сказал Кристиан, пряча глаза. – И платил, естественно, наличными? – Тео, пожалуйста… – Наличными? – Я повысил голос. – Да, но… – И ты не указал в налоговой декларации дополнительный источник доходов. Кристиан молчал, прикусив губу. Значит, я прав. Вот почему он не выступил на суде. Интересно, и много еще таких неофициальных пациентов у Кристиана, от которых он получает доход черным налом? – Послушай, если Диомидис узнает, меня могут уволить. Ты понимаешь? – В голосе Кристиана появились просительные нотки. Он пытался давить на жалость. Но я не испытывал к этому мерзавцу ни грамма жалости. Лишь презрение. – Ладно – профессор, но есть еще врачебная комиссия! Тогда тебя вообще лицензии лишат. – Если только ты на меня не заявишь. Не стоит ворошить прошлое. Что было, то прошло. Черт возьми, на карту поставлена моя профессиональная карьера! – Зря ты не подумал о ней раньше. – Тео, умоляю! Представляю, как боролся с собой Кристиан, так унижаясь передо мной. Я не испытывал радости, только гнев, и Диомидису докладывать не собирался. По крайней мере, сейчас. Кристиан принесет гораздо больше пользы, если будет знать, что я в любой момент могу его уничтожить. |