Онлайн книга «Чужой муж»
|
Родион приехал за ней на белой «Волге», которая когда-то принадлежала отцу Лили, однако теперь, похоже, стала полной собственностью зятя. Видимо, эти двое – муж и папочка – были друг другом вполне довольны… Что касается Родиона, в этом сомнений просто не было! – Я теперь инструктором по оргработе. В райкоме, – доложил он гордо, не уточняя, как туда попал. Хотя какие могли быть сомнения в том, кто помогал Родиону?.. Лиля отвернулась к окну. Слушать о союзе людей, которые сломали ей жизнь, не было ни малейшей охоты. – Вчера Коляна с Зойкой встретил, – сообщил Родион. – Заявление подали. Представляешь? Счастливые… – Мне все равно, – не поворачиваясь к нему, проронила Лиля. – Лиль! – с деланым оживлением начал Родион. – Ты знаешь, как по тебе все соскучились? Дома ждут! Лилии твои ждут. – Мне все равно, – холодно ответила Лиля. Да и в самом деле – она была так подавлена лекарствами, что не испытывала практически никаких чувств. Родион раздражал, но не настолько, чтобы спорить с ним. На отца она злилась, но не настолько, чтобы возненавидеть его. По дочке она скучала, но не настолько, чтобы дрожать от нетерпения в предвкушении встречи с ней. Прежняя жизнь со всеми ее бедами и радостями словно бы подернулась пеленой, и пытаться ее развеивать не было у Лили никакой охоты. Даже страшновато – вдруг опять нагрянет та душевная боль, которая терзала ее так долго, которая сводила с ума… И, кажется, даже свела. Ну и что? Не все ли равно? – Лиль, ну ты другие-то слова знаешь? – В голосе Родиона зазвучало раздражение. – Что с тобой? И это он спрашивает? Лиля могла бы ему кое-что рассказать о том, что с ней… Но промолчала. Молчать было проще. Привычней. Спокойней. Молчать – и произносить все те же слова: «Мне все равно!» Внезапно начался дождь, а когда подъехали к дому, грянул ливень. Навстречу выбежала Тася, и на душе у Лили стало чуть легче. Но ненадолго. Когда ей показали хорошенький беленький сверточек и сказали, что это ее дочь, Кира, Лиля только слегка коснулась ее головки, покрытой беленьким чепчиком, – и отвернулась. – Что ж вы сделали с ней, она как будто неживая… – проронила потрясенная Тася, и Родион только вздохнул в ответ. Лиля слышала эти слова, но не оглянулась. Это о ней говорят? Это она как неживая? Да. Она неживая. Ну и что? Не все ли равно? Тася покрепче прижала к себе внучку. Конечно, Римма – хорошая няня. Но Киру Тася ей не оставит. В этом доме девочка жить не будет! Хватит с них Лили… Ведь Римма была дома, когда Родион насиловал Лилю и довел ее до попытки самоубийства! Была дома… И не попыталась спасти ее! Конечно, испугалась Говорова… Ну а Тася его не испугается. Теперь все было для нее решено. Но Лиля, Лиля… неужели она навсегда останется такой – полумертвой?! Да… Тася вспомнила, как выздоравливала после той страшной бомбежки в сорок четвертом. Она была контужена, она считала, что погибла крошечная дочь, она не хотела жить – но все-таки выжила. И мысли не было о том, чтобы покончить с собой. Смерть отпустила ее – значит, надо цепляться за жизнь. А Лиля сама хотела перейти ту грань, которая отделяет жизнь от смерти! И смерть ее по-прежнему не отпускает… Тем временем Родион ввел Лилю в комнату на втором этаже и все тем же нарочито оживленным голосом заговорил: – Ну? Узнаешь свою комнату? Я сделал ремонт. Здесь теперь все по-новому. Чтобы… Ну, чтобы ни о чем не напоминало! Лиля смотрела на широкую кровать, которую Родион поставил вместо той, узкой, девичьей, на которой насиловал свою жену. Спасительная пелена опасно всколыхнулась, пропуская страшные воспоминания, и Лиля поспешно задернула ее вновь: – Мне все равно. – Ладушка, родная моя, – пробормотал Родион. – Мы все начнем сначала. Все будет хорошо, вот увидишь! Лиля молчала. – Смотри, а это твои любимые цветы! – воскликнул Родион с натужной интонацией массовика-затейника, который чувствует, что теряет контроль над этими самыми массами, а потому хватается за соломинку. – Твои любимые лилии! Он подскочил к букету, стоявшему в огромной вазе, – но спохватился: – Воду забыл налить! Положил букет на кровать, опасливо коснулся плеча Лили, которая стояла, стиснув руки и дрожа всем телом, и поспешно буркнул: – Сейчас я воды принесу. Располагайся! Выбежал из комнаты, старательно пытаясь отогнать мысль о том, что прошлого не вернуть, что все исчезло безвозвратно, несмотря на все его радужные надежды и несмотря на уверенность тестя. А Лиля закрыла за ним дверь и повернула ключ, торчащий в замке. Огляделась. Да… В этой комнате не осталось и следа от той девочки, которая когда-то здесь жила. Это какой-то дамский будуар! И правильно! Той девочки больше нет. Только аромат любимых цветов остался… Как давно Лиля не слышала этого аромата! Она прижалась к лилиям всем лицом, сминая, ломая их – и внезапно почувствовала не только всепоглощающее равнодушие, но и уверенность в себе. – Лиля… – Родион застучал в дверь. – Лиля, зачем ты так?! Как?.. – Лиля, я дождаться не мог, когда ты вернешься! Я тебя очень люблю, ты слышишь?! Прости меня за ту ночь… Я сам не знаю, что это было! Прости меня, умоляю! Такое никогда не повторится – до тех пор, пока ты сама не захочешь. Лиля поглубже вдохнула сладкий ободряющий запах и проговорила: – А я больше не захочу. – Что же у нас за семья-то будет? – безнадежно спросил Родион, бестолково болтая вазой и не замечая, что вода расплескивается вокруг. – Не нравится – уходи, – спокойно ответила Лиля. – Я не смогу, – тяжело выдохнул Родион. – Бросить тебя и Киру… «И все то, чего я добился!» – мелькнула мыслишка, которую он испуганно загнал в глубину сознания. «И все то, чего ты добился с помощью отца!» – подумала Лиля с незнаемым прежде равнодушным цинизмом. – Это невозможно. Никогда! – воскликнул Родион. – Мне все равно, – проговорила Лиля, пожав плечами. – Все равно… – как эхо, отозвался Родион. – Опять все равно… Нет! Жизнь продолжается! Так не может продолжаться вечно. И ты мне ответишь! Лиля в своей комнате мрачно смотрела на дверь, за которой слышны были удаляющиеся шаги, и прижимала, прижимала к лицу любимые цветы. – Фея… – чуть слышно выдохнула она. – Помоги мне! Помоги! Она больше не хотела быть сломленной куклой, с которой можно делать все, что угодно! Ей так нужна была помощь! И как же тоскливо, как же страшно, что ей не у кого этой помощи попросить, кроме как у призрака… |