Онлайн книга «Сквозь объектив»
|
Черт побери, да он сам волнуется не меньше моего… Я понимала, что он выжидает для безопасности. Прошла бесконечная минута в этом грязном переулке, пока меня наконец-то не поволокли куда-то по темным проходам. Казалось, что за это время пробежали столетия и сменились поколения… Я слабо передвигала ногами, не имея ни малейшего представления о том, что ждет меня впереди. Была лишь какая-то необъяснимая покорность. Тебя вообще особо ломать не надо. Ты и так уже… Мелькали бесконечные закоулки, повороты да тротуар, мощенный гладкими круглыми камешками. Все было как в компьютерной игре с угловатым поворотом камеры и дурацким управлением… А вокруг тихий спальный район, где, как назло, никого. Амстердам, в котором никогда не стихает жизнь, вдруг предал меня, обернувшись необитаемым равнодушным лабиринтом. «Ты исчезла с откатом прибоя…» — пели в голове Flunk. Вот и сбылось пророчество первой случайной песни в этом городе. Мерзавец шел ровным быстрым шагом. Иногда я почти висела на нем, потому что ноги не слушались. Наконец он довел (донес?..) меня до какой-то машины, бросил в багажник и закрыл крышку. Последнее, что я видела, — это мелькнувшую серебряную цепочку, свисающую с ремня. Значит, это он. Значит, я была права. Кай
Я билась в багажнике и кричала, молотя руками и ногами. Вокруг была темнота, а в спину впивалось что-то твердое. Мне казалось, что это дурной фильм ужасов и я стучусь в стенки собственного гроба. Осознание времени постепенно пропадало. Машина ни разу не остановилась. «Но ведь должна рано или поздно остановиться», — сказала я себе. Когда-нибудь. Где-нибудь. Угодить в психоделический кошмар оказалось слишком просто. Есть машины, которые никогда не останавливаются. Есть дороги, которые никогда не кончаются. Я отсчитывала про себя выбоины, кочки, синяки — все то, что физически давало мне ощущение времени. В итоге я впала в легкий транс, и когда мотор наконец заглох, даже не обратила на это внимания, глубоко отрешившись от мира. Тишина не сулила ничего хорошего. Значит, мы снова увидимся. А о том, что будет после, даже думать не хотелось. Крышка откинулась, и он выволок меня наружу. Стоило мне опять почувствовать его хватку, как меня снова охватила паника, парадоксально сочетающаяся с параличом. Я не понимала, что со мной. Ведь я даже не пила! В черепной коробке словно бултыхались кристаллы льда. Надо бежать! Сейчас. Кричать. Но что-то во мне сгорело, и я уже не знала, стоит ли сопротивляться. Земли под ногами будто не было, ноги подкашивались. Я безвольно упала перед ним, и тогда он взял меня на руки и принес в какую-то квартиру. Ни шагов, ни лестничных пролетов я не заметила. Психически я постаралась сдохнуть раньше, чем он меня прикончит. Меня посадили на какой-то стул, завели руки за спину и крепко связали. Грубая веревка безжалостно врезалась в запястья. Все это происходило в абсолютной темноте в большой и просторной комнате. Голова безвольно опустилась на грудь. Я видела свои колени — и больше ничего. С нахлынувшим равнодушием я ждала самого ужасного и неотвратимого, что должно было последовать вскоре. Но мерзавец просто проверил крепость узлов и без слов вышел из комнаты. Он был где-то в глубине квартиры. До меня доносились его шаги, затем какой-то шелест… А я все смотрела остекленевшим взглядом в никуда, пассивно фиксируя все происходящее. Время словно остановилось. Сколько я просидела без всякого движения? Часов семь по ощущениям. За это время мой похититель то затихал, то начинал нервно вышагивать по соседней комнате… Иногда я вспоминала прошедший день — аэропорт, Макса, выставку, — и это все выглядело очень странным, если даже не диким. Казалось, что события должны были пойти как угодно, но только не так. * * * Резинка постепенно съехала с моих волос. Они рассыпались по плечам и закрыли лицо… Ублюдок звякнул посудой… Чуть позже тишину разрезал свист чайника… И по квартире пополз запах кофе, окутав меня с ног до головы… Тени в углу посветлели… Шаги… Они отдавались звенящим эхом в моей голове… Шаг. Еще шаг. В комнате почему-то стало намного светлее. И в свете я видела, как он вошел и приблизился ко мне. Медленно, властным, но не грубым движением он бесцеремонно приподнял мое лицо за подбородок и задумчиво изучал его несколько минут. Зачем-то повернул туда-сюда. Глаз я по-прежнему не видела — на нем были все те же непроницаемые темные очки. Выглядело это странно. Я беззастенчиво уставилась в черную гладь линз. Ну, делай что хочешь. Только быстро. Чтобы я ничего не почувствовала. Он слегка усмехнулся, а затем отпустил мой подбородок. Голова снова упала на грудь. Самое страшное — ничего не знать о том, что он собирается со мной сделать. Ублюдок присел на одно колено, и его лицо было почти на одном уровне с моим. Я почувствовала, как он опять изучает меня с уже знакомым исследовательским хладнокровием. Некоторое время слышалось только наше дыхание вразнобой. — Доброе утро, — наконец произнес он приятным ровным голосом. Я молчала. Все, что я чувствовала, — так это всепоглощающую глухую ненависть к этому человеку. — Ты хотя бы говоришь по-английски? Spreek je Nederlands? [7] Явно нет. Молчишь? Жалко. Я хотел с тобой познакомиться. — Его рука слегка коснулась моей щеки. — Немного неприятно вышло с багажником. Прости. — Что тебе надо, ублюдок? — не выдержала я. — Вообще-то родители назвали меня Каем. — Мне все равно, как тебя назвали. Для меня ты просто ублюдок. — Категорично, — спокойно заметил он. — Но я тебя понимаю… Как твое имя? — Ты знаешь, раз похитил меня. — Понятия не имею. — Он весело усмехнулся. — Но твои слова сулят мне пару приятных сюрпризов. Ну что же, не хочешь представляться — не надо. Сойдемся на том, что у тебя нет имени. Я слегка приподняла голову и произнесла: — Меня зовут Марина. — Марина, — с интересом повторил он. — Очень приятно. Руку жать тебе не буду, не хочу причинять дополнительных неудобств. — Зачем ты это сделал? — спросила я, пытаясь найти ответ в бледных чертах его лица. — Хотя погоди… ты хочешь получить от моего отца выкуп. |