Онлайн книга «Скрытые в темноте»
Уолш краснеет. – Я купил его, будучи уверенным, что Билл поступит разумно. – То есть если мы обыщем ваш дом, то не найдем там ничего из этого списка для страховой? – Конечно же нет! – выпаливает Уолш. – Раз нэцке не на Фрэмптон-роуд, то я понятия не имею, где они. И в таком случае желаю официально заявить об их пропаже. Куинн переворачивает страничку в папке. – Принято к сведению. Тогда, пожалуй, перейдем к отпечаткам. – Каким еще отпечаткам? – рассеянно смотрит на него Уолш. – Я уже говорил. Мы нашли их по всему дому: несколько на кухне… – Неудивительно, я бо́льшую часть времени проводил именно там… – И несколько в подвале. Глядя на сержанта, Уолш шумно сглатывает. – В каком еще подвале? – В подвале, где были обнаружены молодая женщина с ребенком. Не расскажете, откуда они там взялись? – Не представляю. По-моему, я вообще туда не спускался. И запишите, что я категорически отрицаю какую-либо причастность к этому делу. Я не знаю ни женщину, ни ее ребенка. – Он переводит взгляд с одного полицейского на другого. – И не готов отвечать на дальнейшие вопросы без адвоката. – Безусловно, у вас есть на это полное право, – соглашается Куинн. – А у нас есть право арестовать вас, что, во избежание недоразумений, я сейчас и сделаю. Допрос окончен в восемнадцать двенадцать. Гислингхэм не успел встать, как сержант уже выскочил из кабинета. Сомер выходит в коридор, и Куинн хватает ее за руку и тащит в сторону. Улыбка на ее лице меркнет, когда она замечает выражение лица Гарета. – Устроишь мне такую хрень еще раз – пожалеешь, – выдавливает он сквозь зубы. – Поняла? – Ты о чем? – отпрянув от него, спрашивает Сомер. – Выставила меня гребаным идиотом перед подозреваемым – и перед Гислингхэмом, черт возьми! – Извини… я просто хотела помочь… Куинн наклоняется к ней в упор: – Если это в твоем понимании помощь, то оставь свои попытки. Оставь все это вообще. – Да что с тобой такое? Но сержант уже ушел. * * * Команда собирается в 18.30, и на этот раз я возьму себя в руки. В помещении душно и полно народу. И при этом тихо. До них уже дошли слухи. – Итак, – прерываю я ожидание, – вы, вероятно, уже знаете, что ребята Чаллоу нашли кое-что в коробках из подвала дома на Фрэмптон-роуд. Дневник Вики, который она вела, находясь в плену. Я делаю шаг вперед и включаю проектор. – Некоторые страницы отсутствуют или повреждены, но это не мешает понять, что с ней произошло. Вот копия основных записей. Предупреждаю, не самое легкое чтение. Я молча слежу за тем, как они читают отрывки из дневника: кто-то приглушенно вздыхает, кто-то покачивает головой. Женщинам это дается особенно трудно. Я специально не смотрю на Гислингхэма, однако чувствую, как он напрягается, когда доходит до момента про «Билли». – Дождемся анализа ДНК, – наконец продолжаю я, – для официального подтверждения, хотя уже к концу сегодняшнего рабочего дня предъявим Уильяму Харперу обвинение в изнасиловании и незаконном лишении свободы. Улик у нас достаточно. – Сэр, – осторожно нарушает тишину Сомер, – знаю, я не специалист из Управления уголовных расследований, но, может быть, в тексте говорится совсем о другом человеке? Я не встречала Харпера, зато общалась с Уолшем, и речь, похоже, идет как раз о нем. По описанию открывший дверь мужчина больше смахивает на Уолша. – Вообще-то она права, – спешит поддержать ее Гислингхэм. – Галстук, высокомерная речь… Это точно Уолш. Харпер-то выходит на улицу в одной майке. – Дело было как минимум три года назад. Тогда у Харпера еще не помутилось в голове. – Возражая им, я все-таки начинаю сомневаться в собственной правоте. – Да, сэр, но есть еще кое-что. – Сомер подходит к изображению дневника и показывает на одну фразу. – Он называет ее «злобной сукой». Именно так сказал Уолш о Присцилле, когда мы допрашивали его сегодня днем. «Мерзкая корова» – так говорил о своей жене Харпер, а вот «злобной сукой» ее назвал Уолш. Слова важны. Детали имеют значение. Я приближаюсь к экрану. Свет проектора падает на Сомер, по ее лицу зловеще тянутся написанные Вики предложения. – А еще вот это упоминание доктора, – по-прежнему извиняющимся тоном добавляет Сомер. – Он сказал, что Вики «как раз там, где надо». Да, возможно, Харпер имел в виду самого себя, или же это Уолш намекает на Харпера. В смысле, что тот – доктор философии, а не настоящий доктор. – В любом случае шуточки у него отвратительные, – мрачно комментирует Гислингхэм. – Как можно сказать такое девушке, которая будет рожать без медицинской помощи? – Гис понимает ситуацию лучше остальных, ведь его сын выжил только благодаря современнейшему оборудованию и слаженной работе целой команды специалистов. Я перечитываю отрывок из дневника. Слышу, как сзади шепчутся, пытаясь понять, к чему все идет. Снова поворачиваюсь к ним лицом. – Что у нас есть на Уолша? – Много чего, – отвечает Куинн, когда атмосфера в комнате накаляется еще сильнее. – Его отпечатки на коробках в подвале, а еще на кухне и некоторых инструментах в сарае… – И как Уолш это объясняет? – Никак, – качает головой Куинн. – Настаивает на том, что никогда не был в подвале, отказался отвечать на дальнейшие вопросы без адвоката. Мы ждем ее приезда, и тогда спросим Уолша про коллекцию нэцке, которую Харпер унаследовал от первой жены. Ну, вот эти штуки… Он показывает снимки статуэток: заяц из слоновой кости, две переплетенные лягушки, свернувшаяся в кольцо змея, ворон, приникший к черепу. Такие крошечные и такие прекрасные. – Уолш хотел забрать их, – продолжает Куинн, – но Харпер не отдал. И в доме у старика их нет, зато у Уолша стоит специальный шкафчик для фигурок – правда, пустующий, как он уверяет. – Коллекция ценная? – Возможно, – Куинн кивает. – Уолш сказал, за нее дали бы не больше нескольких сотен фунтов, однако мне известно, что за редкие экземпляры можно получить тысяч сто. За каждый. Я замечаю, что Сомер бросает взгляд на сержанта, а тот старательно отворачивается. – Вообще-то, сэр, – вступает в разговор Эрика, подчеркнуто обращаясь именно ко мне, – когда мы ездили к Уолшу, я видела в его доме специальный шкафчик. Люди покупают такие именно для хранения нэцке. Одно могу сказать точно: выговор у нее лучше, чем у Куинна. – Знаете, что я думаю? – говорит сержант, как будто его не перебивали. – Уолш понял, что Харпер понемногу сходит с ума, и решил воспользоваться этим. Может, взял всю коллекцию сразу, а может, таскал по одной фигурке – чтобы кто-нибудь вроде Дерека Росса не заметил пропажу… Тогда Уолш бывал в доме намного чаще, чем он утверждает, и вполне мог оказаться на Фрэмптон-роуд в тот день. В день, когда была похищена Вики. |