Книга Остров сокровищ, страница 23 – Елена Ворон

— А возраст при чем?

— При том. Все прочие сами за себя отвечают, а за нас с тобой — капитан корабля. Я только рот открыл сказать, что вранье… А он и слушать не стал. Решение капитана — и точка. Надо же выдумать: «ее любовник»! И из-за этого мне оставаться… — Клацнули небольшие, но острые клыки, задрожали усы, и по мокрой шерсти снова потекли слезы.

— Перестань себя жалеть, — велел я. — Надо мозгами шевелить.

Том несколько раз глубоко вздохнул.

— Извини, я расклеился. — Он провел ладонями по щекам и печально добавил: — Ты не думай, что я уж совсем размазня.

— Что будем делать? Сквайр правду не скажет?

— Побоится.

Он снова двинулся по аллее прочь от дворца. Я пошел рядом.

— Будь оно проклято! Все равно тут не останусь, — проговорил Том через несколько шагов. — Лучше сдохнуть, чем здесь… из милости…

Остановившись, он вынул свой кинжал и принялся полосовать маску. Быстро сделал несколько разрезов и стал отдирать мех.

— Не надо, — сказал я. Внутри что-то болезненно рвалось, как будто это с моего лица сдирали кожу. — Том, перестань.

Он не слушал. Полоски меха падали на аллею и казались обрезками шкуры настоящего лисовина. Наливались красным точки на собственной коже Тома, и кровоточили порезы, сделанные решительной, слишком поспешной рукой.

— Ну? Теперь видишь? — Наземь упала самая длинная полоска — та, которой Том закреплял платье Лайны.

Ничего особенного я не видел — кроме бледного, окровавленного лица совершенно несчастного человека.

— Видишь? — настойчиво повторил он.

Я присмотрелся. Тонкие аристократические черты отдаленно напомнили мне капитана Смоллета. С какой стати Том прячется под маской? Странный парень. Уйдет ведь навсегда. И что дальше?

— Ты считаешь сквайра бездушным бревном? — спросил я. — По-твоему, если ты сейчас сбежишь, за ним не явятся Чистильщики?

— Ох… — Том уставился на меня в полном отчаянии.

Ну, хотя бы я его остановил.

Выудив из кармана фонарик, я трижды отсигналил SOS в окно зала, где веселились гости. RF там или не RF, а простые вещи капитан Смоллет понимать должен.

Через пару минут по лестнице спустился один из космолетчиков — я узнал по короткой стрижке — и подошел к нам. Ему было лет сорок; в темных волосах — отдельные пряди цвета остывшего пепла. Брови тоже неровно поседели и казались покрытыми изморозью. Карие, с каким-то особенным солнечным отсветом, глаза были внимательные и добрые. Он глянул на сплошную рану, в которую превратилось лицо Тома, и ткнул белую кнопку у себя на воротнике:

— Алекс, ответь мне. Нужен пакет первой помощи. Ты лисовин? — спросил он Тома.

— Да, сэр.

— Что ж ты, дурак, с собой делаешь? — Космолетчик снова нажал кнопку связи: — Алекс, будь добр, выйди сюда.

Вскоре по ступеням сбежал доктор Ливси. Он без лишних слов промокнул салфеткой Тому лицо, прошелся аэрозолем из баллончика. Прозрачный гель застыл через несколько секунд. Лицо у нашего лисовина стало блестящее, в порезах и темных точках. Доктор Ливси присмотрелся.

— Я тебя помню. Его мать умерла в нашей клинике четыре года назад, — сообщил он подошедшему капитану. — Том приходил к ней, тогда еще без маски. Значит, сквайр тебя приютил?

— Да, сэр, — прошептал Том.

— Ты его сын, — проговорил мистер Смоллет. Он не спрашивал — утверждал.

— Да, сэр, — подтвердил Том, вытягиваясь в струнку под его пронизывающим взглядом.

Капитан холодно усмехнулся.

— Внебрачный сын. Позор семьи. Супруга позволила мистеру Трелони приютить тебя при условии, что никто не увидит твоего лица. Так?

— Да, сэр, — произнес Том в четвертый раз.

Вот оно что. Теперь и я увидел сходство между ним и сквайром: такой же прямой нос, крепкий подбородок, похожий рисунок губ. Я от души пожалел лисовина, которого держат в доме из милости, без конца шпыняют да еще заставляют прятать лицо.

Том несмело улыбнулся.

— Мистер Смоллет, вы позволите мне лететь?

— Никто никуда не полетит, — отрезал капитан.

Такого поворота не ожидал даже космолетчик, хорошо его знавший.

— Алекс, господь с тобой! Почему?

— Потому что я сейчас выскажу почтенному сквайру свое мнение о нем и его супруге. И об этом издевательстве, — мистер Смоллет указал на онемевшего Тома. — Так выскажу, что он поймет. И в рейсе его вниманием не обойдут. Поэтому на RF-корабле ему не летать, и экспедиция отменяется.

Карие, с золотистым солнечным отсветом, глаза его подчиненного похолодели; седеющие, словно покрытые изморозью брови сдвинулись.

— Ты не сделаешь ничего подобного. Мы потеряем контракт — и останемся сосать лапу? Ты о ребятах подумал? Мы что — мало грузов в порту перетаскали? Мало трюмов мыли, в заразе ковыряясь? Пристли на таможне сидит — и то считает за счастье. Вспомни, сколько времени мы ждали своей удачи. Сам знаешь: RF сейчас никому не нужен…

— Все так, — остановил его мистер Смоллет. — Нам нужна работа, сквайру — сокровища, лисовину — приключения… Дэвид, а вам что нужно? — повернулся он к доктору Ливси.

— А я хочу жениться на миссис Хокинс, — хладнокровно отозвался доктор. — Джим мне как родной, и я не могу отпустить его одного.

— Видишь, — горячо подхватил космолетчик, — как много планов ты разрушишь. А вот и сквайр, — добавил он, разом утратив пыл.

Мистер Трелони торопливо спускался по певучей лестнице. Наяды не успевали вовремя кланяться и без толку склонялись у него за спиной.

— Господа, — взволнованно заговорил сквайр, приближаясь к нам по аллее, — только что сообщили в новостях: в эту ночь разграблены два Птичьих питомника в Бристле. Птиц вывезли всех подчистую, власти хватаются за голову. При всем при прочем, нам это на руку… — Тут он заметил Тома. Разглядывал его несколько секунд, не узнавая. Потом, запинаясь, вымолвил: — Т-ты… ты что сделал?

Еще слово — и капитан его ударит, мелькнуло у меня в мозгу. Глаза у мистера Смоллета так и вспыхнули. Они явно светятся. Надо будет посмотреть на капитана в темноте…

— Том! Что ты с собой сотворил? — Мистер Трелони хотел было коснуться его ободранного, изрезанного лица, но не решился.

«Он думал уйти, потому что вы его предали», — чуть не сорвалось у меня. Сквайр вздрогнул, точно услышал мои мысли. Провел-таки пальцами по щеке Тома. Глянул на руку, словно ожидая увидеть кровь.

— Прости, — выговорил он нетвердо. — Мальчик мой, прости меня…

Мистер Трелони повернулся и двинулся обратно ко дворцу. Однако не стал подниматься по лестнице, а зашагал вдоль нелепого, кичливого фасада с витражами, арками, колоннами, скульптурами, лепниной, позолотой и мозаикой. Том смотрел ему вслед, кусая губу. Доктор Ливси подтолкнул его: