Онлайн книга «Привратник»
— Что ты делаешь? — удивлённо спросил его маленький Руал. Тот хмуро взглянул на глупого мальчишку и ничего не ответил. Руал обошёл телегу кругом, остановился перед лошадью — та беспокойно на него косилась — и, встав на цыпочки, дотянулся до повода: — Ну, пошли… Лошадь двинулась вперёд и сразу, без усилия, вытянула телегу на твёрдую дорогу. Марран на всю жизнь запомнил взгляд, которым наградил его угольщик. Старик-звездочёт просто не в состоянии был этого понять. …Лес не кончался, наоборот — становился всё гуще и темней. Руал шёл уже много часов. Сначала над головой у него радостно болтали птицы, потом на смену их щебетанию пришла тишина, нарушаемая иногда скрипом сосен да стуком дятла, а теперь вот в лесу завывали охотничьи рога — ближе и ближе. Он шагал размеренно, бездумно, не поднимая глаз и стиснув зубы. Всё равно. Рог хрипло рявкнул совсем рядом, и, ломая ветки, на дорогу вылетели всадники. Руал остановился, ожидая, что охотники двинутся своей дорогой. Однако те резко свернули, и через секунду он стоял в кольце копий. — Кто такой? — Странник, — осторожно ответил Руал. — Бродяга, — определил один из егерей. — Браконьер! — не согласился другой. Неспешно подъехал ещё один всадник — по-видимому, вельможа. — Снова наглый оборванец! — заметил он брезгливо. — Знаешь, негодяй, что бывает за потраву моих лесных угодий? Руал ощутил гадкий привкус во рту: светлое небо, ещё и это. Шесть острых копий смотрели ему в грудь. Скалились егеря. — Владения господина священны, — сказал он наугад и сжался, ожидая удара. Вельможа нахмурился: — Ты знаешь, мерзавец, кто я? Руал жалко улыбнулся и перевёл дыхание: — Вы — могучий властитель, ваше сиятельство… А я… я — скромный… предсказатель судьбы. Мог ли я не узнать… господина? Копья неуверенно отодвинулись, чтобы через мгновенье снова угрожающе сомкнуться: — Ты мне зубы не заговаривай! Какой ещё предсказатель? «Небо, помоги мне!» — взмолился Руал и вдруг заговорил быстро и убедительно: — Гадатель, знахарь, заклинатель духов, заглядывающий в будущее. Прибыл во владения господина, прослышав о его… трудностях… И Руал запнулся, ужаснувшись собственным словам. А вельможа вдруг напряжённо подался вперёд, испытующе вглядываясь в лицо своей жертвы; спросил медленно, подозрительно: — О КАКИХ трудностях ты мог прослышать, бродяга? В его настороженных круглых глазах Руал прочитал вдруг, что случайно угодил прямо в цель. В этот момент он кожей ощутил возможное спасение и всем телом бросился в открывшуюся лазейку: — Господину лучше знать, — сказал он значительно и показал глазами на егерей. Вельможа заколебался. Ильмарранен ждал, переступая ослабевшими ногами. — Поедешь с нами, — бросил вельможа и развернул лошадь. Кабинет герцога в его большом помпезном замке сочетал в себе приметы охотничьего музея и парфюмерной лавки. С увешанных оружием стен стеклянно пялились полдюжины оленьих голов: между ними то и дело обнаруживались лубочные картинки, где сладко целовались голубки над головами прелестных пастушек. Маленький стол у камина был уставлен множеством сильно пахнущих скляночек, и Руалу то и дело становилось дурно от густого запаха духов. Он проделал долгий путь, привязанный за пояс к седлу — то пешком, то бегом; потом бесконечно долго дожидался приёма в вонючей людской, откуда совершенно невозможно было сбежать, а теперь немеющими руками тасовал тяжёлую колоду карт и лихорадочно искал путь к спасению. Пути не было. Герцог восседал в кресле напротив; над его головой свирепо торчали клыки трофейного дикого кабана, который тоже нашёл свой приют на стене кабинета. Кабан и вельможа были похожи, как братья. У Руала взмокли ладони, а спасительная мысль всё не приходила. В отчаянии он швырнул карты на стол: — Это нехорошая колода, ваша светлость… На неё падал свет полной луны. Герцог засопел, но возражать не стал. По его знаку лакей принёс другую колоду. У Руала перед глазами слились в одно пятно лицо вельможи и морда кабана. Тянуть дальше было невозможно, и он начал неровным голосом: — Множество трудностей и опасностей окружает вашу благородную светлость… Герцог насупился ещё больше. — Воинственные соседи зарятся на земли и угодья вашей благородной светлости… Герцог окаменел лицом. «Не то», — в панике подумал Руал. Карты ложились на стол, как попало; трефовая дама нагло щурилась, а червовый валет, казалось, издевательски ухмылялся. — Кошелёк вашей благородной светлости истощился за последнее время… Ни один мускул не дрогнул на лице вельможи. Руал судорожно сглотнул и, смахивая пот со лба, затравленно огляделся. И тогда он увидел её. Маленькая золотая фигурка — безделушка, украшение туалетного столика. Золотая ящерица с изумрудными глазами. Руалу показалось даже, что он ощущает на себе зелёный взгляд. Спохватившись, он продолжил поспешно: — Главная же трудность, главная беда заключается в другом… Она, эта беда, завладела всеми помыслами вашей благородной… И тут ему показалось, что в маленьких свирепых глазках герцога мелькнуло нечто, напоминающее заинтересованность. Воодушевившись, Руал принялся тянуть слова, надеясь наткнуться-таки на то единственное, что доказало бы его право называться гадальщиком и тем самым спасло от виселицы: — Она, эта беда, не даём вам покоя ни днём, ни ночью… Да, герцог мигнул. Быстро и как бы воровато, что совсем не вязалось с его манерами. Мигнул и весь подался вперёд, будто желая перехватить слова собеседника раньше, чем они слетят с его губ. — Ни днём… — повторил значительно Руал, который никак не мог нащупать верный путь, ни… ночью… И вельможа покраснел! Внезапно, мучительно, как невеста на пороге спальни; покраснел и отпрянул, хмурясь и стараясь взять себя в руки. Руал понял. Эта разгадка сулила спасение. Карты замелькали в его руках, как спицы бешено несущегося колеса. — Знаю! — объявил он громогласно. — Знаю, как тяжко вашей светлости в минуту, когда после многих трудов и стараний горячий любовный порыв вашей благородной светлости заканчивается горьким разочарованием! Знаю, как недовольна герцогиня и какими обидными словами она огорчает вашу светлость! Знаю, что самый вид супружеской постели… — Тс-с-с! — зашипел герцог, брызгая слюной. |