Онлайн книга «Буря Жнеца. Том 2»
|
Трулл Сэнгар ушел за водой. Здесь повсюду били родники, как будто камень сочился талым льдом. Онрак еще раз рассмотрел котят, затем обратился к Быстрому Бену: – За этими холмами лежит лед. Я чувствую его гнилой запах: то древняя дорога, по которой когда-то убегали от бойни яггуты. Это вторжение тревожит меня, чародей. – Почему? Битва случилась много тысяч лет назад, так что все яггуты уже давно мертвы. – Да. И все же дорога напоминает мне… про всякое. Будит воспоминания… Быстрый Бен понимающе кивнул. – Да, как тени. – Как тени. – Ты должен был понимать, что это не вечно. Имасс нахмурился, отчего на лице проступили его крупные, чуждые человеку черты. – Да, возможно, где-то глубоко-глубоко. Но… я забыл. – Ты чересчур требователен к себе, Онрак. Нельзя вечно заставлять себя сиять. Онрак печально улыбнулся. – Это подарок для друга, – тихо сказал он, – за все подарки, что он дал мне. Быстрый Бен вгляделся в лицо воина. – Даже самый дорогой подарок, если его дарить каждый день, теряет свою цену, а потом и надоедает. – Да, теперь я вижу. – Кроме того, – добавил маг, наблюдая, как две маленькие эмлавы, наевшись, играются в заляпанной кровью траве, – показать свою слабость – тоже подарок. Так ты будешь вызывать не только трепет, но и сочувствие. Если ты понимаешь, о чем я. – Понимаю. – Ты намешал немало красок, да? Онрак вдруг усмехнулся. – А ты умен. Когда я отыщу стену из камня, который говорит… да, будет другой подарок. Мои запретные таланты. – Почему запретные? – Мой народ не приемлет создания портретов, близких к натуре. Слишком много деталей сохраняется во времени. От этого разбиваются сердца, а предательства множатся, как тараканы. Быстрый Бен посмотрел на Онрака, но тут же отвел взгляд. Сердца разбиваются, точно. А души остаются и преследуют тебя. Вернулся Трулл Сэнгар с полными бурдюками. – Священные Сестры, – воскликнул он, завидев Онрака, – да ты никак хмуришься? – Верно, друг мой. Желаешь знать почему? – Вовсе нет. Просто… сказать по правде, мне вдруг стало легче. Онрак, наклонившись, схватил одного котенка за шкирку. Звереныш яростно зашипел и задергался. – Трулл Сэнгар, можешь объяснить нашему другу, почему у имассов запрещено рисовать портреты. Еще можешь поведать ему мою историю, чтобы он больше не спрашивал, почему я чувствую боль внутри, и от этого вспоминаю, что смертная плоть становится настоящей только под дыханием любви. Быстрый Бен, сощурившись, посмотрел на Онрака. Не помню, чтобы спрашивал нечто подобное. По крайней мере, не вслух. Облегчение спало с лица Трулла Сэнгара, и он вздохнул – длинный вздох, с которым уходит длительное напряжение. – Хорошо, расскажу. Спасибо, Онрак. Некоторые тайны слишком тяготят. А когда я открою Быстрому Бену одну из причин, по которой мы стали друзьями, я поделюсь с вами обоими своей тайной. Я расскажу вам про Эрес’аль и про то, что она со мной сделала – задолго до того, как явилась перед нами в пещере. Все замолчали. Наконец Быстрый Бен хмыкнул. – Хорошо, а я расскажу повесть о двенадцати душах. И об обещании, которое я дал человеку по имени Скворец, – обещании, которое привело меня сюда и поведет дальше. После, думаю, мы по-настоящему узнаем друг друга. Онрак подобрал второго котенка и теперь держал обоих перед собой. – Воистину, сегодня день подарков. Из-за холмов донесся раскат грома, утих и больше не повторился. Эмлавы вдруг умолкли. – Что это? – спросил Трулл Сэнгар. Быстрый Бен почувствовал, как заколотилось сердце. – Это, друзья мои, «ругань». Скрип прошел по земляному полу в угол хлева, где спал Флакон. Посмотрел на юного солдата, свернувшегося под темно-серым одеялом. Бедняга. Он толкнул мага носком сапога, и тот, застонав, заворочался. – Подъем, солнце село, – сказал Скрипач. – Знаю, сержант. Я видел, как оно опускалось. – Мы сколотили носилки. Поднимайся, перекуси, а потом остаток ночи досыпай на подвижной кровати. – Если я вам не понадоблюсь. – Ну да, если не понадобишься. Флакон сел, протер глаза. – Благодарю, сержант, но мне вся ночь не нужна – хватит и половины. – Бери столько, сколько дают, солдат. Не выспишься, худо придется всем. – Ладно-ладно, делайте из меня виноватого. Как будто меня это проймет. Скрипач отвернулся, пряча улыбку. Остаток взвода укладывал снаряжение, обмениваясь тихими репликами. Геслер со своими устроился в брошенной усадьбе: незачем всем набиваться в одно место. Хреновая тактика. Погони не последовало. «Барабан» свою работу сделал. Однако это стоило отряду четырех «руганей», вдобавок к тем, что потратили раньше. Осталось всего две. Плохо. Если они наткнутся на еще одну вражескую колонну… мы – трупы или того хуже. Что ж, морпехам никто легкой прогулки не обещал. Пусть спасибо скажут, что до сих пор живы. Подошел Спрут. – Битум просил передать, что все готовы, Скрип. – И обращаясь к Флакону: – Мне досталась грустная сторона носилок. Не дай Худ, у тебя газы. Флакон, набивавший рот салом и орехами, лишь молча поднял глаза на сапера. – Нижние боги, ты ешь эти хундрильские пироги, что ли? – бросил Спрут. – Вот, Скрип, если нам будет нужен факел… – Предложение отклонено, Спрут. – Ладно, согласен. Такое пламя за сотню лиг видать будет. Худов дух, ну почему мне всегда достается короткая соломинка? – Если играешь на везение с Кораббом, смирись, – хмыкнул Скрипач. Спрут наклонился поближе к сержанту и сказал шепотом: – Вчерашний грохот наверняка навел на наш след целое войско… – Если у них оно вообще есть. До сих пор мы натыкались на отдельные роты, части батальонов. Как будто армия разрознена. Впрочем, примерно на что-то подобное мы и рассчитывали. Нет смысла собирать всех воинов в кулак, когда противник рассеялся по всей стране, как прыщи на Худовом заду. Если хватит ума, то они подтянут резервы и перекроют нам все пути отхода, не оставив ни щелочки. – До сих пор, – Спрут, сощурившись, окинул взглядом темное помещение и помял едва начавшее заживать плечо, – особым умом они не блистали. |