Онлайн книга «Не буди дьявола»
|
– Это самое бесчеловечное зрелище, какое можно себе представить. Так называемый Добрый Пастырь проделал это с шестью людьми. Он не просто убил их. Он превратил их в месиво, жалкое и жуткое. – Гурни замолчал, вглядываясь в темноту. И лишь потом продолжил: – Эти люди заслуживают лучшего отношения. Они заслуживают более серьезного расследования. С вопросами. – Так какой у тебя план? Собрать все нестыковки и показать, как дело трещит по швам? – Если сумею. – Ты же как раз в этом силен? – Когда-то был. Поживем – увидим. – Все получится. У тебя же никогда не было провалов. – Разумеется, были. Они вновь замолчали. Потом Кайл спросил: – А какого рода это вопросы? – М-м?.. – отозвался Гурни, погруженный в раздумья о своих неудачах. – Я хотел уточнить: какого рода вопросы ты имеешь в виду? – А, да не знаю. Несколько общих и расплывчатых вопросов: что за личность выдают нам язык манифеста, подготовка нападений, выбор оружия. И множество мелких вопросов – например, почему он выбирал только черные “мерседесы”… – И почему все выпущены в Зиндельфингене? – Выпущены… где? – Все шесть машин были выпущены на заводе “Мерседес” в Зиндельфингене, под Штутгартом. Возможно, это ничего и не значит. Просто маленькая деталь. – Откуда, скажи на милость, ты это знаешь? – Я же говорил, я этим интересовался. – Про Зиндельфинген было в новостях? – Нет. В новостях были модели и годы выпуска. А я… понимаешь… пытался разобраться. Я задумался, что еще общего у этих машин, кроме марки и цвета. У “Мерседеса” много заводов по всему миру. Но все эти машины были выпущены в Зиндельфингене. Совпадение, да? Лица Гурни в темноте не было видно. Но он повернулся к Кайлу: – Я все же не понимаю, почему… – Почему я так заморачивался? Сам не знаю. Я думаю… я… я хочу сказать, я разузнавал про такие вещи… преступления там… убийства… Гурни был ошеломлен. Десять лет назад его сын играл в сыщика. И кто знает, когда это началось? После каких событий? И почему, черт возьми, он ничего об этом не знал? Как мог не заметить? Господи, черт меня дери, неужели я был таким неприступным? Настолько в работе, в своих мыслях, в своих делах? Гурни почувствовал, как к горлу подступают слезы, и не знал, что делать. Он откашлялся. – А что они выпускают в Зиндельфингене? – Флагманские модели. Этим, наверное, и можно объяснить совпадение. То есть поскольку Пастырь выбирал только самые дорогие “мерседесы”, то они все как раз с этого завода. – И все равно интересно. И ты потрудился это выяснить. – Так ты не хочешь пойти в дом? – спросил Кайл, помолчав. – Похоже, собирается дождь. – Я скоро приду. Иди вперед. – Оставить тебе фонарик? – Кайл включил его и направил на склон холма, высветив грядку спаржи. – Незачем. Я тут каждую кочку и каждую ямку знаю. – Ладно, – Кайл медленно встал, пробуя ногой землю перед скамейкой. От пруда донесся тихий всплеск. – Черт, что это? – Лягушка. – Ты уверен? Здесь есть змеи? – Почти нет. Да и те маленькие и безобидные. Кайл, казалось, обдумывал эту информацию. – Ладно, – сказал он. – Увидимся дома. Гурни посмотрел ему вслед – точнее сказать, вслед его фонарику, свет которого заскользил вверх по тропе. Потом откинулся на спинку скамейки, закрыл глаза и вдохнул сырой воздух. Он чувствовал себя опустошенным. Внезапно он открыл глаза: где-то за амбаром, в лесу, хрустнула ветка. Секунд через десять снова. Гурни встал со скамейки и прислушался, напряженно вглядываясь в бездонные темные пятна и тени вокруг. Он подождал пару минут: все было тихо – и, осторожно ступая, направился к амбару, стоявшему ярдах в ста от скамейки. Затем медленно обошел это массивное деревянное сооружение, двигаясь по поросшей травой кромке вокруг, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Останавливаясь, он всякий раз раздумывал, не пора ли достать “беретту”. Но всякий же раз решал, что погорячился. Повисла мертвая тишина. Ночная роса просочилась сквозь ботинки и намочила Гурни ноги. Он недоумевал, что, собственно, думает обнаружить и зачем обходит кругом этот амбар. Потом посмотрел на дом, стоявший выше по склону. Окна уютно светились янтарным светом. Он решил срезать путь и пошел через поле, но споткнулся о сурковую норку и упал. На несколько секунд предплечье пронзила жгучая боль. Войдя в дом, он по лицу Мадлен понял, что вид у него замызганный. – Я споткнулся, – объяснил он, вытирая рубашку. – Где все? Мадлен явно удивилась: – А ты разве не видел Ким? – Ким? Где? – Она вышла из дома пару минут назад. Я подумала, она хочет поговорить с тобой наедине. – Она там одна, в темноте? – В доме ее нет. – А где Кайл? – Пошел наверх. Какие-то дела. Ее тон показался Гурни странным. – Наверх? – Да. – Он останется ночевать? – Конечно. Я предложила ему желтую спальню. – А Ким другую? Глупый вопрос. Разумеется, другую. Но не успела Мадлен ответить, как раздался скрип боковой двери, затем тихое шуршание куртки. В кухню вошла Ким. – Ты не заблудилась? – спросил Гурни. – Нет. Я просто решила выйти посмотреть по сторонам. – В темноте? – Посмотреть на звезды, если получится. Подышать деревенским воздухом, – голос ее звучал натянуто. – Для звезд не лучшее время. – Не лучшее. Честно говоря, мне стало немножко страшно. – Она замялась. – Послушайте… я хочу извиниться за то, как я с вами разговаривала. – Не стоит. Это я должен извиниться, что расстроил тебя. Я понимаю, как тебе важен этот проект. – Все равно я не должна была говорить таких слов. – Она смущенно помотала головой. – Вечно выбираю не то время. Гурни не понял, при чем здесь время, но спрашивать не стал, опасаясь потока новых неловких извинений. – Я хочу кофе. Составишь мне компанию? – Конечно, – ей явно полегчало. – С удовольствием. – Садитесь-ка лучше за стол, – твердо сказала Мадлен. – Я накрою на всех. Они сели за стол. Мадлен включила в розетку кофеварку. Через две секунды свет погас. |