Книга Чужое лицо, страница 50 – Фёдор Быханов

— Послушай, дружище, кулинар, — прервал он неудержимый прежде, приступ смеха. — Нельзя ли мне на этот легендарный портфельчик хотя бы одним глазком глянуть?

Но тут же остановил собеседника, бросившегося, было выполнять его приказание:

— Только сделай это так, чтобы Фрэнк не был в курсе этого моего интереса к его вещам!

— Отчего же не сделать, — согласился Седун. — Сейчас швейцар принесет его ношу сюда обходным путем.

Пока хозяин ресторана «Морская звезда» ходил распоряжаться на счет выполнения просьбы сеньора Мануэля, сам Грилан в его директорском кабинете лихорадочно соображал.

Пытался понять:

— Что стоит за странными визитами сюда Фрэнка Оверли?

Не мог же тот, в самом деле, так увлечься здешним прогорклым кофейком или проигрышными азартными играми в здешнем казино?

— Вот он, полюбуйтесь!

Вошедший обратно в свой кабинет, Гарри Седун поставил на свой собственный письменный стол, перед сидящим на нем, кабальеро Гриланом, чужой, довольно потертый от времени портфель, когда-то давно изготовленный из крокодиловой кожи:

— Только Вы уж аккуратненько и поторопитесь.

Предупреждение получило дополнительную окраску.

— Как бы не вышло чего, — добавил Гарри, когда добыча оказалась в руках грозного визитера.

Тот его уже не слушал.

Кодовый цифровой замок на портфеле не очень-то обременил сеньора Мануэля.

Бывший карточный шулер, своим острым перочинным ножом, вынутым из кармана пиджака, ловко поддел боковой шов корпуса портфеля, с треском перехватывая нитки.

Потом, в образовавшуюся дыру, запустил руку и вытащил на свет странную пластмассовую коробку сложной конфигурации.

О предназначении таинственного прибора можно было судить, разве что, по торчащим из него проводам, что вели, к встроенной в стенки портфеля принимающей антенне.

Потом на свет, всё из той же дыры в изделии из кожи крокодила, появился еще и полный комплект аккумуляторных батарей.

— Знакомая вещь! — про себя оценил Грилан — Точно такими приборами в нашей полиции снимают информацию с подслушивающих микрофонов.

Вслух он этого произносить не стал.

Так же, исключительно про себя, гадал и о другом:

— Где бы им взяться, этим полицейским «жучкам», если я сам весь офис концерна до последней пылинки перебрал?

Хорошее настроение, с которым он пожаловал в заведение, улетучилось без следа.

Осталась вместо него новая забота:

— Необходимо проверить еще раз, более тщательно, информационную безопасность офиса шефа!

Но это можно было оставить на «потом». Тогда как враг сидел совсем радом и вполне годился на роль жертвы.

И вообще, по его мнению:

— Чтобы не очень-то этот отставной козы барабанщик — Фрэнк Оверли меньше свой нос, переделанный хирургом, задирал, следует его, пожалуй, укоротить.

Кабальеро Грилан пришел к выводу:

— Организуем ему сюрприз!

Он ловко отстучал на клавиатуре мобильного телефона нужный ему номер.

Услышав сигнал соединения с абонентом, гаркнул в трубку:

— Мне главного пиротехника!

Того пригласили незамедлительно.

— Ты слушаешь, — велел ему Грилан. — Так вот, жду со всем необходимым в кабинете хозяина «Морской звезды».

Обычно, никто в подобной ситуации и не мог не повиноваться.

Но в этот момент сеньор Мануэль не обошелся и без дополнительного понукания:

— Только чтоб мигом! Одна нога у вас, другая у меня здесь!

Заодно и предупредил, ожидаемого им, специалиста о возможной опасности:

— Да и не иди через общий зал, — не то засветишься перед опытным клиентом.

Поручив другим дальнейшую заботу о выпотрошенным портфеле, Грилан унес его содержимое с собой проверить:

— Что же такое важное хотел записать будущий кандидат на электрический стул — Фрэнк Оверли?

…Совсем уже поздним вечером, когда начали расходиться и самые стойкие посетители ресторана «Морская звезда», и завсегдатаи игорных столов в его подвальном помещении казино, поднялся со своего места и пошел к выходу, и Фрэнк Оверли.

Получив в гардеробе свою ношу, он уже на улице вновь заметил, что всё так же, как и прежде, на расстоянии видимости, следом за ним крадётся, знакомый по вчерашней слежке — подозрительного вида бородач.

Через стеклянную дверь бывшему сыщику было отлично видно, как тот тоже пробирался за ним среди последних танцующих пар, намереваясь не отстать от объекта слежки.

— Хорошо, голубчик! — словно поздоровался объект слежки со своим согледатаем.

У самого Фрэнка в душе, еще со вчерашнего вечера созревала идея относительно назойливого незнакомца.

— Ты у меня получишь хороший урок, как нужно отрываться от наблюдения! — мелькнула ироничная мысль по отношению к бородатому увальню. — Что, не могли в полиции опытнее агента наружного наблюдения за мной приставить?

Сменив два автобусных маршрута, несколько раз пересев в метро с поезда на поезд, Фрэнк Оверли все же добился своего:

— Домой он возвращался в гордом одиночестве. Без привычного уж было сопровождения.

В это же самое время Мануэль Грилан покорно выслушивал в свой адрес все, что думал о нем дон Луис. Причем слова «скотина», «мерзавец», «олух царя небесного» были самыми мягкими в устах главы «Грузовые перевозки Грасса».

Грилан не возражал:

— Да и к чему?

Прослушанная запись из приемного устройства, найденного в портфеле Фрэнка Оверли, недвусмысленно говорила о том, что микрофон, с которого бывший агент под прикрытием, ныне обвиняемый в убийстве полицейского сержанта, скачал подслушанный им разговор, установлен в самом сердце их концерна-в личном кабинете дона Луиса:

— И кто его знает, какими ещё секретами владеет сейчас проклятый сыщик, сумевший и теперь продолжать свои попытки разоблачения мистера Грасса?

Правда, свою невиновность Грилан сумел доказать.

После тщательного осмотра кабинета, он все-таки нашел микрофон, неумело прикрепленный к нижней стороне телефона.

Хотя до этого там все было тщательно осмотрено:

— Значит, установили его только вчера, и здесь, явно, прошляпила личная охрана дона Луиса.

Но мистеру Грассу было не до определения степени вины каждого своего проштрафившегося сотрудника.

— Сейчас же доставьте его сюда ко мне со всеми потрохами, — распорядился он, безжалостно решая судьбу Фрэнка Оверли. — До последнего гвоздя квартиру у него переверните, а чтобы ни одной записи не уцелело!