Книга Здесь покоится Дэниел Тейт, страница 65 – Кристин Террилл

Я был разочарован. Николас, кажется, почувствовал облегчение.

– Ничего, папа, – сказал он. – Все будет хорошо, правда?

Роберт глубоко вздохнул, стараясь овладеть собой. Смущенно улыбнулся и пробормотал что-то извиняющееся. Затем спросил:

– Как там ваша младшая сестренка? И почему вы мне не сказали, что приедете?

– Мы прогуляли школу, – сказал Николас. – Дэнни так хотел поехать, что ждать не согласился.

Роберт потянулся рукой к моему лицу.

– Дай-ка, я еще на тебя посмотрю.

Он взял мое лицо в ладони и стал разглядывать его – сантиметр за сантиметром. Он смотрел на меня, Николас – на него, а я старался не отводить взгляда и не опускать его вниз. Кажется, мне это удалось, потому что я уловил момент, когда он начал видеть. Разглядел во мне что-то, что было не так. Не как у Дэнни.

Николас тоже заметил.

– Так что, папа, – сказал он, – как с тобой тут обращаются?

Это несколько отвлекло Роберта. Он опустил руки и повернулся к Николасу.

– Да вроде ничего, – сказал он. Ткнул Николаса пальцем в бок. – Перо в бочину пока не схлопотал.

Николас закатил глаза, но губы у него чуть изогнулись кверху. Роберт снова повернулся ко мне и снова взял меня за руку, лежавшую на столе.

– Так ты, значит, уже опять ходишь в школу? – спросил он с легкой ноткой недоверия в голосе.

– Да, но я там ничего не делаю, – сказал я. – Просто сижу в классе.

Он кивнул и тут же нахмурился.

– А ты, Ники? Ждешь не дождешься будущего года?

Я хмыкнул. Я каждый день удивлялся, как это Николасу удается дотерпеть до конца уроков в школе Калабасаса и не сжечь ее.

Николас заерзал.

– Пап, я…

– Когда будет известно, куда ты едешь? – продолжал Роберт.

Я нахмурился:

– А?..

– Давай об этом потом поговорим, папа, – сказал Николас. – Я тебе рассказывал, что Миа пишет пьесу?

Роберт, кажется, не заметил этой неловкой перемены темы. При упоминании Миа лицо у него сразу стало печальным и задумчивым. Не знаю, всегда ли он так открыто выражал свои чувства, или это тюрьма так на него действовала. Как будто он хотел вместить как можно больше чувств в эти короткие и редкие свидания.

– Нет. У нее все хорошо?

Николас кивнул.

– Да, отлично. В последнее время она, можно сказать, живет в бассейне, и через пару недель ей снимают скобы.

– Знаешь, я никогда не спрашивал, потому что вроде как сам должен знать, – сказал я, – но это у Миа какая-нибудь генетическая болезнь?

Николас резко повернул голову ко мне. Я понимал, что рискую его обозлить, но мне нужно было знать, что известно Роберту. Знать, был ли у него мотив для убийства Дэнни. А сам Николас слишком верил отцу и не стал бы на него давить.

– Нет-нет, – сказал Роберт. – Просто случается иногда такое.

– То есть по твоей линии ни у кого ничего такого не было? – спросил я.

У Роберта еле заметно сжались губы.

– Нет. Это тут ни при чем.

Николас снова перевел разговор на другое, а когда Роберт на минуту отвлекся, оглянувшись на соседний столик, где вдруг вспыхнула какая-то ссора, бросил на меня сердитый взгляд. Мне было все равно. Я узнал то, что хотел.

Когда время свидания вышло, Роберт снова обнял меня и еще раз сказал, как рад меня видеть. Сказал, что любит меня. Потом попросил дать им с Николасом минутку наедине. Я кивнул и вышел, оставив их вдвоем. Вернулся в тюремный вестибюль один. Через пару минут появился Николас.

– Ну что? – спросил я по дороге к машине.

– Он хочет верить, что это ты, но сомневается. Он точно не в курсе всего этого.

Я кивнул. Я так и предполагал с самого начала, но, боже мой, насколько легче было бы, если бы это Роберт убил Дэнни.

– Думаю, ты прав.

– Да. Я так и знал. – От явного облегчения Николаса меня кольнуло раздражение. – И, кстати, я же тебе говорил, что насчет Миа сам разберусь.

– Но ты ведь даже и не думал разбираться, – сказал я. – Видел, как он разозлился? Он знает, что он ей не настоящий отец. Может быть, это имеет какое-то отношение…

– Он ей настоящий отец, – сказал Николас, – а все остальное неважно. Ты здесь только для того, чтобы помочь мне узнать, что случилось с Дэнни. И все. Миа не впутывай.

– А ты не допускаешь, что одно с другим связано, – сказал я. – Две такие тайны.

– Тайны у всех есть, – ответил он. – Мои родители не стали бы из-за этого убивать родного сына. В этом нет никакого смысла.

Я подумал, что Николас неправ – люди еще и не на то способны, если загнать их в угол, – но я был согласен, что Джессика и Роберт тут, скорее всего, ни при чем, и не хотел его больше раздражать, поэтому промолчал.

Мы сели в машину – она совсем раскалилась, простояв под палящим солнцем целый час. Николас открыл окна и включил кондиционер, как только мы выехали на шоссе, ведущее на юг, в Хидден-Хиллз. По пути я все прокручивал в голове это свидание, ища зацепки, которые мог упустить. Мы уже подъезжали к дому, когда я вспомнил одну странность. Повернулся к Николасу, который почти все это время молча смотрел вперед, на дорогу.

– Слушай, а что такое твой отец говорил насчет будущего года? – спросил я.

Николас не посмотрел на меня.

– Ничего.

– Да ладно тебе, – сказал я. – Так я и поверил.

Он вздохнул.

– Ну ладно. Только никому не говори.

Я выразительно посмотрел на него.

– Я умею хранить секреты.

– Я уезжаю в колледж, – сказал он.

Я нахмурился.

– Ну да, но это же еще только через…

– Будущей осенью, – сказал он. – Окончу школу на год раньше. К концу семестра меня аттестуют по всем предметам, и меня уже приняли в Нью-Йоркский университет.

– А я и не знал.

– Никто еще не знает. Только папа. Я и ему сказал только потому, что за учебу нужно платить, и он должен дать распоряжение бухгалтеру, чтобы снять деньги из моего трастового фонда раньше срока.

– Зачем? – спросил я.

– Потому что меня тошнит от этой школы, и от моей семьи, и от этого города, – сказал он, – и я ни перед кем оправдываться не собираюсь. Это моя жизнь. Мне и решать.

– А когда ты им скажешь? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Когда уже никак нельзя будет скрывать.

Я представил, какая это будет бомба для всех. Тейты – во многих отношениях никудышная семья, но они все-таки крепко держатся друг за друга. Если они вот так внезапно потеряют еще одного брата – пусть временно, пусть он и уедет всего только на другой конец страны, – это может их подкосить.