Онлайн книга «Казнь»
Рек молча увлек ее в темноту… впрочем, темнота была везде. На ощупь, скользя ладонями по стенам, Рек забрался в отдаленный отросток коридора, в тупичок, и оставил Ирену у себя за спиной, сам же встал, перегородив проход, изготовив свой цеп… Некоторое время они слышали, как осыпается песок и поскрипывают камушки. Как вполголоса, глухо, переговариваются люди; потом на стены лег слабый отблеск фонаря, и тут же исчез, и звякнуло раздавленное стекло. Ругань… Видимо, огонь затоптали прежде, чем вспыхнуло разлитое масло. Снова ругань. Приглушенный вскрик. Скрипнул зубами справедливый Рек-Шиповник. Вопль ужаса. Приближающийся топот… Новый крик. Тишина. Темнота. Вопль такой, что хоть затыкай уши. Новый звон стекла. Вопль, удаляющийся по коридорам. – Не бойтесь, Рек, – сказала Ирена с нервным смешком. Возможно, он обернулся. И хорошо, что она не видела его лица. На самом деле она успокаивала не его, а себя. Она действительно ужасно боялась – не людей в черном, конечно… Она боялась, что в установившейся под землей тишине раздастся размеренное, удовлетворенное чавканье. * * * – …А если они вернутся?! – Они не вернутся, – сказал Семироль с явным сожалением. Он сидел у стены, вытянув ногу, туго перетянутую полотняными лоскутами. Рядом лежала суковатая палка, заменявшая охромевшему адвокату костыль. Фонарь освещал его лицо, исхудавшее и заросшее бородой; еще час назад вампир-адвокат походил, вероятно, на подзаборного доходягу – но теперь отросшие волосы приобретали холеный блеск, выравнивалась кожа на лбу и на скулах. Ирена старалась не глядеть на Река. Возможно, своим поведением она нарушает важнейшие для рыцаря этические принципы – скажем, не разговаривать с упырями иначе, нежели посредством осинового кола… Хотя как раз на осиновые колья Семироль плевал с высокой колокольни. – Почему они за вами охотятся, Ирена? Она помолчала. – Из-за моего рассказа, Ян. Рассказ называется «О раскаявшемся», а я его даже не… Она вовремя прикусила язык. Рек молчал; Семироль и так все понял. Фонарь горел ровно. Масла хватит еще на пару часов, а потом на троих останется одна пара глаз – Семиролевых… – Нам надо выбираться, Ян, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо. – Нам надо выбираться, Рек… – Вы искали выход, Ирена? – Да… И я искала Анджея. – Поиски провалились? – Поиски еще не закончились… Рек с сомнением покачал головой. Не знаю, мол, что вы хотели найти, – но вот придется ли искать дальше – это Провидению видней… Преследователи ушли и не появлялись больше. Но это вовсе не значит, что на выходе из пещеры беглецов не ждет засада… Не может быть, чтобы не ждала. – Другого выхода здесь нет? – спросила она, желая избыть неприятное чувство безысходности. Семироль хмыкнул: – Устройство этой пещеры – отдельная история, Ирена… Ни один спелеолог не поверит в ее существование. Это декорация, искусственное сооружение, вроде садово-паркового грота… Здесь хорошо играть в казаки-разбойники. Вот мы и играем. Он отломил от ближайшей стены бледное полукружье подземного гриба. Смачно, с хрустом, надкусил; Ирена поняла, что ее слегка мутит. Рек поджал губы. С того самого момента, как вернулся насытившийся Семироль, он не произнес ни слова. Фонарь зажег, но губ не разжимал. – Вы ведь никого не убили насмерть? – спросила Ирена в третий раз. Специально для Река. Семироль вздохнул и закатил глаза. Рек молчал. – Идиот, – с чувством сказал упырь-адвокат. – Какой он кретин, ваш Анджей… Ему следовало потренироваться на морских свинках, прежде чем… – Над морскими свинками Провидение не властно, Ян. У них свои законы. Стоячий воздух дрогнул. Плотная волна его больно ударила в барабанные перепонки – то был далекий взрыв. Затряслись стены, кое-где полетели с потолка камни и комья, боль перешла в звук – глухой удар… Фонарь, защищенный стеклянным колпаком, дрогнул пламенем, но не погас. – Ого, – сказал Семироль. Рек молчал. Тишина установилась как бы на новом уровне – где-то что-то оседало и осыпалось, но эти звуки только подчеркивали холодное, как в мертвецкой, молчание. – Они взорвали вход, – сказал Семироль. – Вероятно, здесь успели выдумать некое подобие пороха… Рек взял Ирену за руку. Машинально. Желая подбодрить. Семироль заметил это жест – и бледно усмехнулся: – Уважаемый бескорыстный рыцарь… Возьмите, пожалуйста, фонарь, и проверьте мою догадку. Думаю, у входа вас ждет ужасное зрелище земляного завала… Рек неприятно искривил губы. – Понимаю, – терпеливо кивнул Семироль. – Ни на секунду не считаю себя вправе отдавать вам распоряжения, но подумайте сами… Я хромой и еле передвигаюсь. А госпожу Ирену мы не будем посылать навстречу возможной опасности, правда? Наверное, в этот момент Ирена выглядела особенно растерянной и жалкой – во всяком случае Рек, бросив на нее долгий взгляд, бесшумно поднялся, взял в одну руку фонарь, а в другую свое оружие, и двинулся вдоль галереи. Свет в его руках уходил все дальше и дальше, Рек углублялся в тоннель, как подземный поезд метро… Огонек завернул за угол. Ирена опустила голову – что ж, в темноте, возможно, даже лучше… – Сколько времени прошло… там, откуда мы явились? – негромко спросил Семироль. Ирена напрягла память – но так и не смогла сообразить. – Если считать, что эта МОДЕЛЬ находится к той МОДЕЛИ во временном отношении десять к одному… То есть в таком же отношении, как предыдущая МОДЕЛЬ к… – она хотела сказать «к реальности», но запнулась. – …Почти четверо суток, – сухо заключил Семироль. – А если в другом, э-э-э, временном режиме? Она не ответила. – Понятно, – Семироль вздохнул. – А когда вы догадались, что такое Провидение? Вы ведь давно догадались, правда? Она заговорила – поначалу ощущение было такое, будто читаешь третью лекцию кряду, причем об одном и том же. Все давно обдумано, сказано и пересказано, ловишь себя на нещадных повторах, язык ворочается с трудом… Потом она увлеклась. Заново увидела и лес винтовых лестниц, ведущих к Толкователям, и «приют для убогих», и бумажный свиток, испорченный водой… – …Одна заглавная буква осталась. Большая «К». Весь текст смыло… подчистую. Вот, – она через силу усмехнулась. – А вы говорили что-то про сомнительные художественные достоинства… |