Онлайн книга «Казнь»
– Среди тех рассказов, что хранились у вас в доме, не было «Раскаявшегося», – возразил Семироль. – И правда… Тишина. И песок перестал осыпаться, и не слышно ни ветра, ни шагов, ни шелеста шарящих под землей корней… – Я думал о Нике, о Сите, об Эльзе… Если я не вернусь… они обречены. Ирена с сомнением пожала плечами. Ей наоборот казалось, что, освободившись от адвоката-упыря, бывшие смертники заживут припеваючи… – …Им не жить среди людей, как вы понимаете. Если их вычислят… а их вычислят рано или поздно… обзовут меня бесчестным человеком и приведут приговоры в исполнение. Только и всего… – А как же закон об оборвавшейся веревке? – Что? – Если веревка случайно оборвалась и приговоренный остался жив – его милуют… – Нет такого закона, – после паузы сказал Семироль. – Это У ВАС нет, – Ирена устало прислонилась к покрытой мхом стене. – Потому что Анджей перестарался… в своем стремлении к неподкупности. – Почему я до сих пор не рехнулся? – спросил Семироль как бы сам у себя. Тишина. Черная тишина просторной могилы. – Мне страшно, Ян… – Думайте о ребенке. Ему ни к чему ваши отрицательные эмоции… – Если там обвал и мы… На земляные стенки лег отдаленный отблеск фонаря. Рек возвращался. * * * – …Наверное, шагов на двадцать сплошного завала. Уж чего они туда подложили – не знаю… – Откапываться будем? – деловито поинтересовался Семироль. Рек криво усмехнулся: – На пару месяцев работы хватит… Это если руки, как ковши. Фонарь он поставил на землю – но оружия не выпустил, и Ирена это с нехорошим чувством отметила. – А куда нам спешить? – весело поинтересовался Семироль. – Вода тут есть, ручеечек с глиной пополам, но зато экологически чистый… Грибы вполне съедобны. Другое дело, что госпоже Ирене в ее положении необходимы витамины, мясо, овощи, молоко, солнечный свет, гигиенические процедуры, положительные эмоции… – Отойди от нее, – глухо сказал Рек. – Что? – Семироль сделал вид, что не расслышал. – Отойди от нее, упырь… – пальцы Река судорожно сжались на рукоятке цепа. – Отойди от женщины! – Что-что? – Семироль дурашливо приставил ладонь к уху. – У тебя есть все шансы умереть последним, упырь, – в свете фонаря блеснули оскаленные Рековы зубы. – Я не позволю тебе. Ты умрешь первым, кровосос! Цеп начал вращение – и сразу же скрылся из глаз. Остался размазанный в темноте круг, остались свист рассекаемого воздуха и оледеневшие глаза бескорыстного рыцаря. – Рек! – беспомощно крикнула Ирена. Семироль улыбался: – Елки-палки, Ирена, и где вы только… ладно. Юноша, вам придется наклониться, потому что сейчас я не в состоянии встать даже с помощью костыля… Бейте, рыцарь. Я не защищаюсь. Ирена подумала, что если Семироль и играет, то очень опасно. Он не представляет себе, чем бескорыстный рыцарь отличается от своих сусальных книжных собратьев. Бескорыстные время от времени совершают настоящие подлости и настоящее зло – просто из принципа; будет ли Рек щепетильным по отношению к охромевшему вампиру?! Не будет. Ирена поняла это по страдальчески изогнувшимся бровям. – Рек, назад!! Мгновенный взгляд из-под прищуренных век. Он не боится убивать, но он стесняется спутницы. Он не хочет убивать В ЕЕ ПРИСУТСТВИИ… Цеп приостановил вращение. – Госпожа Ирена… Госпожа Хмель. Я не знаю, что связывает вас с этим существом… Но мы в ловушке. А он еще долго может прожить, питаясь нашей кровью и… Ирена перевела дыхание: – Оставьте его, Рек… Это отец моего ребенка. * * * Сырость пробиралась под одежду. Доктор Ник упал бы в обморок, увидев, в каких условиях коротает время его пациентка… – Ирена, хотите гриб? – Спасибо, Ян. Не хочу. Темнота. Угрюмый рыцарь Рек взял фонарь и ушел на разведку – возможно, он еще не утратил надежду. И пока он бродит по пещере, Ирена краешком сознания верит, что вот сейчас он разведает путь, вернется, молча возьмет ее за руку и выведет на свет… Или он уйдет в одиночку? Оставив этих двоих – вампира и его женщину – коротать вечность в обществе друг друга?! – …Или эти вот, к примеру, бескорыстные, – Семироль полулежал, опершись плечом о замшелый камень. – Среди прочих законов природы… потому что Провидение – это всего лишь закон природы… догадались выделить один, который «безнравственен». И найти обходной путь… А кто научил их отделять так называемое добро от так называемого зла? И эта их уверенность, что ненагражденное добро – благороднее… Кстати, а что вас связывает с этим юношей, Ирена? Ей показалась, что адвокат чуть усмехается. Во всяком случае, голос его насмешливо дрогнул в непроницаемой для Ирены темноте. – Это мой поклонник, – сказала она устало. – Мои ранние рассказы… определили его жизненный выбор. Ни один лауреат Серебряного Вулкана не может похвастаться чем-то подобным… Семироль саркастически хмыкнул. – Ничего смешного, Ян… И еще этот, как вы выразились, юноша спас меня несколько раз, возможно, что и от смерти… – Провидение вознаградило его за это – или, наоборот, покарало? Ирене сделалось неприятно, что Семироль видит ее лицо, в то время как она смотрит в темноту. – Я спрашиваю из профессионального интереса… Эта МОДЕЛЬ настолько искусственна, что я вообще поражаюсь, как она просуществовала больше суток… Ирена, я боялся за вас. Получилось, что я вас бросил… Вам нельзя скитаться по этому сумасшедшему миру. Покой, положительные эмоции, пешие прогулки… Ирена молчала. – Зачем, ну зачем вы устроили этот безумный побег?! Вам было плохо на ферме? Вас кто-то обижал, с вами не считались, вас не уважали?! – Это пустой разговор, Ян. – Ирена, я хочу, чтобы ребенок жил… – Тогда вам следовало выращивать его с помощью инкубатора… Инкубатор не убежал бы от вас, не предъявил бы прав на своего ребенка, инкубатор можно было бы потом списать в утиль… Похоже на разговор по телефону. Когда кидаешь слова как бы в пустоту, не имея возможности видеть лицо собеседника… Рука Семироля легла на ее ладонь. Слабо сдавила: – Вы – как Провидение, Ирена. Однажды провинившись перед вами, всю жизнь придется искупать вину… – А вы поэт, – сказала она сквозь зубы. Семироль шумно вздохнул: |