Онлайн книга «Аркадий и Борис Стругацкие. Собрание сочинений. Том 3. 1961-1963»
|
– Полюбопытствуй, полюбопытствуй, Саша, – сказал Роман, сделал широкий жест и сел в кресло у входа. Я пошел вдоль стены. Я ничему не удивлялся. Мне было просто очень интересно. «Вода живая. Эффективность 52 %. Допустимый осадок 0,3» (старинная прямоугольная бутыль с водой, пробка залита цветным воском). «Схема промышленного добывания живой воды». «Макет живоводоперегонного куба». «Зелье приворотное Вешковского-Траубенбаха» (аптекарская баночка с ядовито-желтой мазью). «Кровь порченая обыкновенная» (запаянная ампула с черной жидкостью)… Над всем этим стендом висела табличка: «Активные химические средства. XII–XVIII вв.». Тут было еще много бутылочек, баночек, реторт, ампул, пробирок, действующих и недействующих моделей установок для возгонки, перегонки и сгущения, но я пошел дальше. «Меч-кладенец» (очень ржавый двуручный меч с волнистым лезвием, прикован цепью к железной стойке, витрина тщательно опечатана). «Правый глазной (рабочий) зуб графа Дракулы Задунайского» (я не Кювье, но, судя по этому зубу, граф Дракула Задунайский был человеком весьма странным и неприятным). «След обыкновенный и след вынутый. Гипсовые отливки» (следы, по-моему, не отличались друг от друга, но одна отливка была с трещиной). «Ступа на стартовой площадке. IX век» (мощное сооружение из серого пористого чугуна)… «Змей Горыныч, скелет, 1/25 нат. вел.» (похоже на скелет диплодока с тремя шеями)… «Схема работы огнедышащей железы средней головы»… «Сапоги-скороходы гравигенные, действующая модель» (очень большие резиновые сапоги)… «Ковер-самолет гравизащитный. Действующая модель» (ковер примерно полтора на полтора с черкесом, обнимающим младую черкешенку на фоне соплеменных гор)… Я дошел до стенда «Развитие идеи философского камня», когда в зале вновь появились сержант Ковалев и Модест Матвеевич. Судя по всему, им так и не удалось сдвинуться с мертвой точки. «Вы это прекратите», – вяло говорил Модест. «У меня приказ», – так же вяло ответствовал Ковалев. «Наш пятак на месте…» – «Вот пусть старуха явится и даст показания…» – «Что же мы, по-вашему, фальшивомонетчики?..» – «А я этого и не говорил…» – «Тень на весь коллектив…» – «Разберемся…» Ковалев меня не заметил, а Модест остановился, мутно осмотрел с головы до ног, а затем поднял глаза, вяло прочитал вслух: «Го-мунку-лус лабораторный, общий вид», – и пошел дальше. Я двинулся за ним, предчувствуя нехорошее. Роман ждал нас у дверей. – Ну как? – спросил он. – Безобразие, – вяло сказал Модест. – Бюрократы. – У меня приказ, – упрямо повторил сержант Ковалев уже из прихожей. – Ну, выходите, Роман Петрович, выходите, – сказал Модест, позвякивая ключами. Роман вышел. Я сунулся было за ним, но Модест остановил меня. – Я извиняюсь, – сказал он. – А вы куда? – Как – куда? – спросил я упавшим голосом. – На место, на место идите. – На какое место? – Ну, где вы там стоите? Вы, извиняюсь, это… хам-мункулс? Ну и стойте, где положено… Я понял, что погиб. И я бы, наверное, погиб, потому что Роман, по-видимому, тоже растерялся, но в эту минуту в прихожую с топотом и стуком ввалилась Наина Киевна, ведя на веревке здоровенного черного козла. При виде сержанта милиции козел взмемекнул дурным голосом и рванулся прочь. Наина Киевна упала. Модест кинулся в прихожую, и поднялся невообразимый шум. С грохотом покатилась пустая кадушка. Роман схватил меня за руку и, прошептав: «Ходу, ходу!..» – бросился в мою комнату. Мы захлопнули за собой дверь и навалились на нее, тяжело дыша. В прихожей кричали: – Предъявите документы! – Батюшки, да что же это! – Почему козел?! Почему в помещении козел?! – Мэ-э-э-э-э… – Вы это прекратите, здесь не пивная! – Не знаю я ваших пятаков и не ведаю! – Мэ-э-э!.. – Гражданка, уберите козла! – Прекратите, козел заприходован! – Как заприходован?! – Это не козел! Это наш сотрудник! – Тогда пусть предъявит!.. – Через окно – и в машину! – приказал Роман. Я схватил куртку и выпрыгнул в окно. Из-под ног моих с мявом шарахнулся кот Василий. Пригибаясь, я подбежал к машине, распахнул дверцу и вскочил за руль. Роман уже откатывал воротину. Мотор не заводился. Терзая стартер, я увидел, как дверь избы распахнулась, из прихожей вылетел черный козел и гигантскими прыжками помчался прочь куда-то за угол. Мотор взревел. Я развернул машину и вылетел на улицу. Дубовая воротина с треском захлопнулась. Роман вынырнул из калитки и с размаху сел рядом со мной. – Ходу! – сказал он бодро. – В центр! Когда мы поворачивали на проспект Мира, он спросил: – Ну, как тебе у нас? – Нравится, – сказал я. – Только очень шумно. – У Наины всегда шумно, – сказал Роман. – Вздорная старуха. Она тебя не обижала? – Нет, – сказал я. – Мы почти и не общались. – Подожди-ка, – сказал Роман. – Притормози. – А что? – А вон Володька идет. Помнишь Володю? Я затормозил. Бородатый Володя влез на заднее сиденье и, радостно улыбаясь, пожал нам руки. – Вот здорово! – сказал он. – А я как раз к вам иду! – Только тебя там и не хватало, – сказал Роман. – А чем все кончилось? – Ничем, – сказал Роман. – А куда вы теперь едете? – В институт, – сказал Роман. – Зачем? – спросил я. – Работать, – сказал Роман. – Я в отпуске. – Это неважно, – сказал Роман. – Понедельник начинается в субботу, а август на этот раз начнется в июле! – Меня ребята ждут, – сказал я умоляюще. – Это мы берем на себя, – сказал Роман. – Ребята абсолютно ничего не заметят. – С ума сойти, – сказал я. Мы проехали между магазином № 2 и столовой № 11. – Он уже знает, куда ехать, – заметил Володя. – Отличный парень, – сказал Роман. – Гигант! – Он мне сразу понравился, – сказал Володя. – Видимо, вам позарез нужен программист, – сказал я. – Нам нужен далеко не всякий программист, – возразил Роман. Я затормозил возле странного здания с вывеской «НИИЧАВО» между окнами. – Что это означает? – спросил я. – Могу я по крайней мере узнать, где меня вынуждают работать? – Можешь, – сказал Роман. – Ты теперь все можешь. Это Научно-Исследовательский Институт Чародейства и Волшебства… Ну, что же ты встал? Загоняй машину! – Куда? – спросил я. – Ну неужели ты не видишь? |