Онлайн книга «Добывайки на новом месте»
Добывайка попытался снова. Арриэтте неожиданно захотелось ему помочь, но как появиться из укрытия, чтобы не напугать? Она решила кашлянуть; и добывайка, быстро обернувшись на звук, застыл. Их глаза встретились. Арриэтта старалась не шевелиться: его сердце наверняка так же колотилось, как и её собственное, – и с улыбкой на лице лихорадочно соображала, что бы такое сказать. «Привет!» – пожалуй, слишком фамильярно. Может, следует сказать: «Доброе утро»? Да, именно так. – Доброе утро. – Собственный голос показался Арриэтте испуганным, хрипловатым, поэтому, откашлявшись, она поспешила добавить, уже более чётко и звонко: – Сегодня чудесный день, не правда ли? Добывайка всё так же удивлённо смотрел на неё, словно не мог поверить своим глазам. Не переставая улыбаться, но не двигаясь с места, чтобы его не напугать, Арриэтта добавила: – Не бойся, я не причиню тебе зла. Добывайка неожиданно усмехнулся и, усевшись на край водостока, спросил: – Ты кто? – Арриэтта, мы Куранты. – Что-то я тебя раньше не видел. – Я… мы пришли только вчера днём. – Кто – вы? – Родители и я… – Вы здесь останетесь? – Пока не знаю. Это зависит от того, насколько здесь безопасно, удобно и… ну, ты знаешь… – О, здесь здорово по сравнению… с другими местами. И раньше было безопасно. – А теперь что, нет? Добывайка как-то невесело улыбнулся и пожал плечами: – Кто может это знать? – Это верно, никогда не знаешь… – согласилась Арриэтта и вдруг поняла, что ей нравится его голос. Хромой добывайка произносил каждое слово очень чётко, отрывисто, но тон его в целом был мягкий, доброжелательный. – Как тебя зовут? Он вдруг рассмеялся и, отбросив волосы с лица, ответил: – Все называют меня Пигрин, но вообще-то я Перегрин. – Вот как, – отозвалась Арриэтта и повторила: – Перегрин. – Именно так. Добывайка вдруг вскочил, да так стремительно, как будто только сию секунду понял, что всё это время сидел, и сказал: – Прошу прощения. – За что? – удивилась Арриэтта. – За то, что вот так шлёпнулся. – Но это скорее от неожиданности, даже своего рода шока… – Возможно, ты и права… в некотором смысле, – согласился Пигрин и тут же спросил: – Ты ведь умеешь читать, да? А кто тебя научил составлять буквы в слова? – Да… – Арриэтта замялась: слишком уж долго было рассказывать. – Как-то научилась. Мой отец немного умел, вот и показал мне, как это делается… – А писать ты тоже умеешь? – Да, и очень хорошо. А ты? – Да, – улыбнулся Пигрин. – И тоже очень хорошо. – Кто же тебя научил? – Ой, даже не знаю: все Надкаминные умеют читать и писать. Детям людей обычно давали уроки в этой библиотеке, – указал он кивком на двойные двери. – Это было на протяжении нескольких поколений. Оставалось только слушать, да и книги всегда лежали на столе… Арриэтта с посветлевшим лицом покинула укрытие между кирпичами и обрадованно воскликнула: – Так ты из Надкаминных? – Да, был, пока однажды не свалился с полки над камином. – Как здорово! То есть не то, что упал, а то, что ты из Надкаминных! Вот уж не думала, что познакомлюсь с настоящим Надкаминным: мне казалось, что они остались в прошлом… – Похоже, так и есть. – Перегрин Надкаминный, – торжественно произнесла Арриэтта. – Какое красивое имя: Перегрин Надкаминный! А мы просто Куранты: Под, Хомили и Арриэтта Куранты. Не слишком-то впечатляет, правда? – Зависит от курантов, – ответил Перегрин. – Это были дедушкины куранты. – Старые? – Думаю, да, – Арриэтта на мгновение задумалась. – Да, они были очень старые. – Вот и хорошо! – весело сказал Пигрин. – Но бо́льшую часть времени мы жили под кухней. Пигрин рассмеялся и озорно взглянул на неё. Арриэтта удивилась: что смешного в её словах? Пигрин, наверное, считал, что жить в подполье – это весело. – А где ты?.. – начала было она, но тут же прижала ладонь к губам, вдруг вспомнив, что спрашивать у незнакомых добываек, где они живут, считалось неприличным. Их жилища в силу необходимости должны быть скрытыми и тайными. Правда, Пигрина это не смутило, и он легко ответил: – Сейчас нигде. – Но ты же должен где-то спать… – Я как раз переезжаю – можно сказать, уже переехал, – но ещё не спал на новом месте. – Понятно, – сказала Арриэтта, и день почему-то сразу потерял всю свою яркость, а будущее опять стало неопределенным. – И далеко это? Пигрин задумчиво посмотрел на неё: – Всё зависит от того, что ты понимаешь под словом «далеко»… Повернувшись к глазной ванночке, он положил руки на край и заметил: – Воды многовато. – Так отлей немного, – предложила Арриэтта. – Именно это я и собирался сделать. – Так давай я тебе помогу! Вместе они наклонили глазную ванночку, ухватившись за выступы с двух сторон, а когда часть воды вылилась в водосток, снова поставили на основание. Пигрин подошёл к своей тележке, чтобы подтолкнуть поближе, и Арриэтта, коснувшись пальцем её края, заметила: – Моему отцу понравилась бы такая тележка. Из чего она сделана? – Это нижняя часть коробочки для визитных карточек. Верхняя тоже у меня есть. Но колёс у неё не было, да они были и не нужны, пока у них на полу лежали ковры. – У кого «у них»? – У людей, которые здесь жили, у тех самых, что сняли резное украшение над камином. Именно тогда я и упал с полки. – Пигрин вернулся к глазной ванночке. – Если ты сможешь взяться за один выступ, я возьмусь за другой… Пока Арриэтта ему помогала, мысли её крутились вокруг только что услышанного. Убрали резное украшение над камином и разрушили весь стиль жизни! Когда это случилось и почему? Где теперь родители Пигрина, друзья и, возможно, братья и сёстры? Она молчала, пока они ставили ванночку на тележку, потом как бы между прочим спросила: – Сколько лет тебе было, когда ты упал? – Да лет пять-шесть. Я ещё и ногу сломал. – И что, некому было тебе помочь? – Нет. Никто даже не заметил. – Не заметили, что маленький ребенок упал с полки?! – ужаснулась Арриэтта. |