Онлайн книга «Балканский рубеж»
Проснулась рация, затрещала, зашуршала. Сквозь помехи пробился голос лейтенанта Бражникова: – Черешня, Черешня, прием! Шаталов взял микрофон: – Здесь Черешня. Цветем и пахнем. Прием! – Черешня, рановато зацвели, завтра снова заморозки. Пришла ориентировка на сараевских друзей: старая белая «Ауди», на заднем стекле желтая наклейка. В машине трое или четверо, предположительно вооружены. Подтвердите получение, прием! – Подтверждаю, прием. – Соседям передайте на блокпост. Вы не там еще? Прием. Шаталов всмотрелся в вырастающие на горизонте постройки. – Да почти уже… * * * Перед блокпостом дорогу перекрывали бетонные блоки. В них упиралась очередь из нескольких десятков легковых и грузовых машин, мотоциклов, подвод. Боснийский регулировщик с царственным видом пропускал их по одной на извилистую змейку между блоками. Еще трое полицейских досматривали транспорт и пассажиров. Чуть в отдалении переминались с ноги на ногу экипированные по самую макушку американские миротворцы. Бронежилеты до подбородка, каски на глаза, руки на стволах. Гаранты спокойствия и правопорядка. «Уазик» и БТР вывернули на встречку, огибая очередь. Водители и пассажиры машин дожидались проверки без суеты. Кто-то курил, кто-то дремал за рулем. Там и сям попутчики собирались небольшими стайками, разговаривали, спорили, обсуждали новости, травили байки. Впереди на пригорке топорщились неопрятные навесы дорожного рынка. – Знаете, товарищ майор, зачем пиндосы ремешки касок так туго затягивают? – спросил Цыбуля. – Не пиндосы, а наши американские коллеги. Ну? Не от ветра же? – А чтобы пасть не разевали! – доложил сержант и радостно фыркнул. Молодец: сам пошутил, сам посмеялся. Широкий перекресток рассекал рыночную площадь – лабиринт из рытвин и кочек застывшей грязи. Под навесами по периметру площади шла бойкая торговля. Консервы из гуманитарной помощи, электрочайники, телевизионные антенны, живые цыплята, газировка, домашняя сливовица и ракия в бутылках из-под газировки – маленькие радости послевоенной жизни… Над навесами возвышалась несуразная двухэтажная кирпичная коробка с плоской крышей. Перед ней на обочине стояли два «Хамви» с надписями «SFOR» на бортах. «Уазик» остановился рядом, БТР выехал на центр перекрестка. Из «Хамви» навстречу Шаталову неторопливо вылез майор Джеймс Роджерс – настоящий громила, из таких в кино обычно делают злодеев, хотя этот вроде был ничего. Они дружелюбно пожали руки. – Снег будет! Вы там в Техасе любите снег? – вместо приветствия по-английски спросил Шаталов. Произношение у него было так себе, но это не мешало. Роджерс ухмыльнулся: – Мы там в Техасе больше любим нефть и виски. И ваши шутки в сибирском стиле. Хорошая дорога? Шаталов пожал плечами: – Хорошая дорога здесь до войны была. Наверное. Легкая смена, без происшествий? – Тишь и покой. Все проблемы вам на завтра оставили. Полицейские как раз начали досмотр очередной машины. Рутина: багажник, капот, бардачок, простучать двери и крышу. Через зеркальце на длинной ручке проверить днище. – У нас сигнал, – сказал Шаталов. – «Ауди». Цвет белый. Желтая наклейка на стекле. Три или четыре человека. Вооружены. Очень вероятно, что вооружены. Роджерс посерьезнел: – Наркотики? Оружие? – Поймаем – узнаем. Роджерс что-то негромко сказал в рацию на плече. Американский снайпер сидел на крыше. Спиной к кирпичному ограждению, со сникерсом в одной руке и бутылкой колы в другой. Он кивнул невидимому собеседнику, торопливо откусил батончик и отпил из бутылки. Взяв винтовку, встал на одно колено, прицелился в сторону ближайшей автомобильной очереди к блокпосту. В прицеле поплыла одна машина за другой. Снайпер пропускал грузовики, внимательнее изучал светлые легковушки. Ярко одетая разбитная девица заметила его и послала воздушный поцелуй. Микроавтобус, мотоцикл, подвода… Чумазый мальчик лет пяти с куском хлеба в руке замер, глядя прямо на снайпера широко раскрытыми глазами. Перекрестие прицела застыло у мальчика на лбу. Снайпер резко повернулся, начал проверять следующую цепочку машин. – Чашку кофе? – спросил Роджерс. – Местного или привозного? – уточнил Шаталов. – Здесь кофе не растет. Роджерс достал из салона «Хамви» термос. В водительском окошке «уазика» нарисовался Цыбуля. – Товарищ майор! Я тут за сигаретками метнусь, а? Пять секунд! Шаталов оглянулся на торговые ряды, отпустил сержанта кивком головы. Роджерс протянул крышку-стаканчик от термоса. От кофе поднимался пар. Шаталов отпил. – Спокойнее стало в последнее время, да? – спросил он, глядя, как Цыбуля неуклюже прыгает через лужи к навесам. – Здесь успокоилось – в Косове разгорается, – философски ответил Роджерс. – И что там разгорается? – Сербская армия подавляет местное население. Косовары – отдельная нация, они будут бороться за свою свободу. Шаталов пожал плечами: – Мы, наверное, разные программы по телевизору смотрим. Косово – это Сербия. Бандиты спускаются с гор и убивают людей. Даже если они называют себя армией, то все равно остаются бандитами. – Они сражаются за свою независимость, за освобождение, – убежденно сказал Роджерс. – Ага, за освобождение. От сербов. До последнего серба. – Давно хотел спросить: у вас все еще есть в армии… zampolit? Так это называется? – Сведения о численности и составе воинского соединения не подлежат разглашению, – с улыбкой отчеканил Шаталов. – Значит, есть. Твой ум подвергается воздействию. Советская пропаганда. – Зато вы – как судьи всем. Одни знаете, что правильно, а что нет. Что, уже готовы в Югославию выдвигаться? Вчера в Багдаде – завтра в Белграде? – Чушь. Война в Европе – как ты себе это представляешь? Прилетят самолеты и начнут сбрасывать бомбы на европейские города? Еще одна параноидальная идея в стиле «холодной войны». Ты же помнишь это время, да? Долгая и опасная история! Все наши ядерные ракеты, подлодки, палец застыл над кнопкой, и все такое. Но «холодная война» закончилась, Андрей! И это главное! Все остальное – мелкие заварушки, не в счет. Шаталов пил кофе и молча слушал Роджерса. Но перед глазами вставали совсем другие картины. Не в счет, Джимми, не в счет… …«Вертушка» с горящим двигателем жестко приземляется на горный склон. Душман в пыльном тюрбане выпускает еще один «стингер» в уже упавшую машину, не оставляя ребятам ни малейшего шанса… …Деревенская улица в пригороде Тирасполя. Молдавские солдаты перебегают от дома к дому. Один забрасывает гранату в открытое окно. Внутри беленой крестьянской хаты распускается огненный цветок, через секунду вспыхивает соломенная крыша… |