Онлайн книга «Химеры картинной галереи»
– Я – в машине, еду обедать. – Я тоже. – Может быть, встретимся на нейтральной территории? – предложил Козырев. – Документ у меня с собой. – Прекрасно. Где встречаемся? – Ресторан «Хлеб и Вино» на Пресне. Знаете? Надежда спросила у таксиста: – Знаете ли вы, где находится ресторан «Хлеб и Вино»? – Знаю. – Отвезите меня туда, – сказала она таксисту и потом Козыреву: – Через двадцать минут буду там. Он ответил: – До встречи! Ресторан «Хлеб и Вино» располагался на бывшей заводской территории – в промышленном корпусе с большими, чисто вымытыми окнами и лофт-дизайном внутри. Сергей Аполлинарьевич ожидал Надежду за столом. Увидев ее, он встал, чтобы поприветствовать. Официант предупредительно выдвинул стул, и она села. – Приятное место, – заметила Надежда. – Я часто приезжаю сюда обедать, – сказал Козырев. Они сделали заказ, и Козырев достал из портфеля документы: – Пока ждем, можете изучить. Нисколько не тушуясь, Надежда внимательно прочитала все пункты контракта, проверила наличие внесенных изменений. Закончила, когда официант уже принес им еду. – Жаль, что у меня с собой нет печати, – проговорила она. – Я могла бы подписать контракт здесь и сейчас. – Если пожелаете, после обеда мы с вами поедем к вам в ателье. – Прекрасно! Они пообедали, приятно беседуя. Говорили об искусстве, Надежда поделилась своими впечатлениями от посещения Третьяковской галереи. – Давненько я туда не заглядывал, – посетовал Козырев. – И, знаете, – сказала Надежда, – один милый девичий портрет подсказал мне идею коллекции. – Насколько мне известно, у дизайнеров так и бывает: большие замыслы рождаются из малого зернышка. Хотелось бы взглянуть на эскизы. – Нет ничего проще. Приедем в ателье, я вам их покажу. – Успеете к сроку? – поинтересовался Козырев. – Успею. Как только подпишем контракт, я выставлю вам первые счета. – С удовольствием их оплачу, – Сергей Аполлинарьевич благожелательно улыбнулся. По окончании обеда поехали в ателье на машине Козырева. Надежда подписала контракт, и они скрепили его рукопожатием. Задержав ее руку в своей, Козырев вдруг спросил: – А если я приглашу вас поужинать? – Сегодня? – удивилась Надежда. – Откажетесь? – Надежда Алексеевна! – В кабинет заглянул дизайнер. – Вы заняты? Я подготовил смету! – Вижу, что вы сейчас заняты, – сказал Козырев и, перед тем как уйти, забрал свой экземпляр контракта. – Я вам перезвоню. Сергей Аполлинарьевич ушел. Надежда села за стол, Филипп устроился рядом. Она взяла смету, пробежала ее взглядом, сосредоточившись на итоговой сумме. – Это куда ни шло… – Хочу вас обрадовать, – заметил Филипп. – Мы наконец получили французские приводы. Жалюзи установлены, вы можете их осмотреть. Надежде и в самом деле не терпелось взглянуть на чудо современного дизайна. Она вместе с Филиппом спустилась в мужскую гостиную, оглядела окна и жалюзи, но не заметила в них ничего, кроме того, что они опускались и поднимались с помощью дистанционного пульта. Впрочем, это ее уже не заботило – установили, и ладно. Гораздо больший интерес вызывала отгороженная от мужской гостиной закройная. Надежда вошла туда через незаконченный дверной проем и, оценив результат, сделала вывод, что все очень неплохо. – Когда вы заканчиваете? – спросила она Филиппа. – Вы же понимаете, что перегородку нужно оформить? – Понимаю и повторяю вопрос: когда? – Оформим перегородку, установим светильники, потом – дверной блок, настелем ковровое покрытие. И, когда придут английские кресла… – Хватит! – Надежда протестующе подняла руку, защищаясь от его многословия. – Я больше не могу. Я ухожу! Из мужской гостиной Надежда отправилась в швейный цех, чтобы проконтролировать пошив коллекционных платьев. Убедившись в том, что Валентин Михайлович выделил для этого своих лучших портних, она успокоилась. Теперь ей осталось только пообещать им оплату сверхурочных работ. В закройной ее настроение кардинально улучшилось. На манекенах, стоящих возле стола Соколова, уже были надеты макеты платьев. Она обожала работу по подгонке и посадке лекал. Впрочем, лекала Соколова были такими точными, что изменениям и подрезке подверглись только длина и линия декольте. – А где Виктория? – спросила Надежда, войдя в дамскую гостиную. – Она отпросилась на сегодня, – ответила Ираида Самсоновна. – Я сбилась с ног – примерка за примеркой. В четыре часа к Тищенко придет Воронович, через несколько минут явится Акчурин и принесет какой-то пиджак – ему нужен точно такой же лацкан. Как снег на голову свалились Мешакины. Анфиса возвращается в Лондон раньше, чем планировалось, и они попросили перенести примерку на сегодня. Сумасшедший дом, иначе не скажешь! – А я тебе говорила… – Что? – Задавая этот вопрос, Ираида Самсоновна была готова взорваться. – Я предупреждала, что мы совершаем большую ошибку. – Но к тому времени Тищенко уже начал работать, и все закрутилось. Надежда заглянула в расписание, которое лежало на столе за конторкой Виктории: – Примерки Акчурина и Мешакиных совпадают по времени. Это не вписывается в нашу концепцию конфиденциальности, – сказала она. – Во-первых, Акчурин придет ненадолго. Во-вторых, если они встретятся, ничего страшного не случится. Ты сама говорила, что Акчурин и муж Мешакиной – большие друзья. В-третьих, наплевать на эту твою концепцию, – ответила Ираида Самсоновна и, выглянув из-за плеча Надежды, гаркнула на охранника: – Ну, что там еще?! Тот виновато ответил: – К вам пришли… – Кто?! – Власов. На лице Ираиды Самсоновны появилась улыбка: – Пригласите его, пожалуйста… – она взглянула на дочь и ангельским голосом промолвила: – Мы с Гришенькой поднимемся в кабинет, у нас есть одно дело. В гостиной Власов появился одновременно с Мешакиными, которые пришли на примерку. Ираида Самсоновна и Григорий Александрович поднялись на второй этаж. Надежда попросила Мешакиных подождать и ушла за Соколовым в закройную. Ему предстояла примерка шести костюмов, которые нужно было перенести в примерочную. Когда Надежда вернулась, то увидела, что в гостиной уже появился Акчурин. Они мило говорили с Мешакиной о том, что давно не виделись и что муж Леси частенько вспоминает о нем. |