Онлайн книга «Химеры картинной галереи»
– Это наше внутреннее дело. Посторонних в гостиной не было. Сами разберемся. Однако охраннику от нее досталось изрядно. Он, как мог, защищался: – Моя обязанность – сидеть за своим столом в фойе и не пропускать посторонних. Считая, что он по-своему прав, Надежда убедила мать оставить его в покое. Попытки восстановить время, последовательность и маршруты всех имевших доступ к портрету провалились. Охранник не смог систематизировать или хоть как-то обрисовать общую картину передвижений. Перед тем как уйти домой, Ираида Самсоновна подошла к пустой раме, чтобы ее снять. Надежда попросила: – Подожди… Сообразив, чего хочет дочь, Ираида Самсоновна с готовностью отступила в сторону. Надежда подошла к раме, закрыла глаза и погрузилась в себя. Простояв так с минуту, вздохнула. – Ну что? – спросила Ираида Самсоновна. Надежда виновато посмотрела на мать: – Пока не понимаю… – Сколько раз тебе говорила… – Ираида Самсоновна сняла раму с крючка и отнесла за стойку администратора. – Привычка закрывать глаза и слушать себя – сущая глупость. В детстве – куда ни шло. Но чтобы взрослая, тридцатидвухлетняя женщина занималась подобными глупостями… – Мама, я видела, что картину вырезали сапожным ножом, – тихо проговорила Надежда и несколько раз «чиркнула» воздух рукой: – Так! Потом так! И так! Ираида Самсоновна провела пальцем по внутренней кромке рамы: – Действительно, картину вырезали. Края очень гладкие. – Это был мужчина, я видела его руку… Ираида Самсоновна вышла из-за стойки администратора и обняла дочь: – Оставь эти глупости, Наденька. Тебе нужно отдохнуть, ты слишком бледная. Езжай домой. – Мама… У нас украли картину… – Не велика потеря. Купим другую, – Ираида Самсоновна обвела взглядом гостиную: – Пора нам задуматься над тем, чтобы установить скрытую систему видеонаблюдения. Без этого, как я вижу, не обойтись. К девяти часам мать и дочь разъехались по домам. Поздно вечером созвонились и еще раз обсудили таинственную пропажу картины. Никто из них не догадывался, кто и, главное, зачем похитил картину. После разговора с матерью Надежда долго не ложилась спать – ждала Астраханского. Но Лев не приехал, и ей не удалось поделиться с ним информацией о странном и необъяснимом похищении портрета девушки. На следующий день Ираида Самсоновна и Надежда надолго обосновались в ее кабинете. Виктория вышла на работу, и теперь гостиная была под присмотром. – Я всю ночь ворочалась с боку на бок, – проговорила Ираида Самсоновна. – Но так и не смогла вспомнить, в какой именно момент пропала картина. Ведь, если бы мы установили точное время, было бы проще найти вора. – Я несколько раз проходила через гостиную, но ни разу не посмотрела на портрет, – сказала Надежда. – Теоретически картину можно вырезать меньше чем за минуту. Не говоря о том, кто именно это сделал, давай смоделируем, как развивались события. Надежда закрыла глаза. – Он вырезал картину… – Подожди, – Ираида Самсоновна прервала дочь. – Не будем полагаться на сомнительные видения. Женщин тоже не исключаем. – Из женщин в гостиной была только Мешакина. Анфису в счет не берем. – Зачем Мешакиной картина? – удивилась Ираида Самсоновна. – А если кто-нибудь из портних? – Охранник увидел бы. – На него не стоит надеяться. Ты с ним вчера говорила. Тупой словно дерево. Надежда уверенно повторила: – Он увидел бы. – Ну, хорошо. Давай обсудим мужчин. – Ты говорила, что на примерку приходил Вадим Воронович. – Он пришел в четыре часа, сразу после того, как ушел Власов, – сказала Ираида Самсоновна. – Я встретила его в фойе и проводила в примерочную. – Воронович оставался один в гостиной? – Всего на несколько минут, пока я ходила в закройную за его костюмом. – И, кстати, этот твой Власов… – Что? – насторожилась Ираида Самсоновна. – Он тоже мог… – Нет, не мог! – У тебя к нему предвзятое отношение. У вас с ним роман? – Ты не смеешь задавать матери такие вопросы. – И все-таки? – прищурилась Надежда. – Как же Соколов? – Я сама разберусь со своими мужчинами. – Вот видишь, он уже твой. – Еще раз подчеркиваю, чтобы ты поняла, – отчеканила Ираида Самсоновна. – Я ни на секунду не оставляла Григория Александровича одного и сама его проводила до выхода. – Ну, хорошо. В таком случае мы остановились на Вадиме Вороновиче. – До него в гостиной был Акчурин. – С ним оставалась Мешакина. – Кто знает, – заметила Ираида Самсоновна. – Может быть, они сообщники. – И здесь возникает вопрос. Для чего им понадобилась копия портрета купеческой дочери? Звучит смешно. – Вся эта история заведомо похожа на бред. Но что делать? Все произошло в нашем ателье. Придется нам разбираться. – Воронович – раз, Акчурин – два, – подвела итог Надежда. – Козырев – три, – напомнила Ираида Самсоновна. – Он ждал тебя в гостиной, пока ты ходила в закройную к Соколову. – Козырев – три, – подтвердила Надежда. – Я действительно просила его подождать меня, но, когда вернулась в гостиную, в его руках был только портфель. – Ничето не стоит свернуть картину и сунуть ее в портфель. Или, скажем, открыть окно и передать картину сообщнику. – Эдак мы с тобой договоримся до вселенского заговора. – Не договоримся, – сказала Ираида Самсоновна. – Их уже трое. Плюсуем сюда закройщиков? – Валентин Михайлович – кристально честный человек, и ты это знаешь. – А как насчет Тищенко? – Тоже – нет, – уверенно проговорила Надежда. Она знала, что у Тищенко на уме было другое. – Дизайнер Филипп? Надежда задумалась, потом проронила: – Почему бы и нет… – Таким образом, есть четыре человека, которые так или иначе могли иметь доступ к картине. – И что нам это дает? – Ничего, – расстроенно проговорила Ираида Самсоновна. – Ни одному из них ничего не пришьешь. Надо же было Виктории отпроситься именно вчера. – Ее отсутствие – это причина. Кража картины – следствие. Картину и украли только потому, что в гостиной никого не было. Значит, вор долго примерялся и реализовал свой замысел в первый же удобный момент. |