Онлайн книга «Земля мертвых»
|
– Вы стали любовником той и другой? Собески отхлебнул шампанского и снова поднял бокал: – И я бы еще добавил: одновременно. – Одновременно? – Мы имели обыкновение встречаться втроем. – Вы им платили? – Бывало по-разному. Но часто они уходили без денег. Мы наслаждались. Предавались маленьким сексуальным радостям. Потом я рисовал их… И мы засыпали втроем, как младенцы. Если хотите, я мог бы показать вам наброски. Я бережно сохраняю все. – Он разразился сардоническим смехом, снова окрашенным легким удивлением. – При моем нынешнем положении это куча бабок! Выходит, Софи и Элен, названые сестры, ничьи дочери, упорно скрывавшие свою дружбу и никогда так и не сумевшие обрести равновесие в нормальной сексуальности, закончили свои дни в постели этого отощавшего борова. – Очень нескромно было бы спросить, об играх какого рода идет речь? – Разумеется! Так вы здесь для этого? Корсо смолчал, он ждал ответа. – Частенько разные садомазо-трюки, но в основном все заканчивалось пеггингом. – Я не знаю, что это. – Наведите справки. Не глядя на него, Барби вполголоса шепнула: – Я тебе объясню. Корсо коротко, по-военному, кивнул и осознал, что держится слишком скованно, будто аршин проглотил. Он не мог бы сказать, шокирует его этот тип или же он завидует его непринужденности. – Когда вы видели их в последний раз? – Я бы сказал… недели три назад. – Вы не сверились со своим ежедневником? Собески расплылся в улыбке: – Ровно двадцать два дня назад. Проще всего отдать его вам, тогда вы будете в курсе всех моих дел и поступков. Подобное чистосердечие скорей озадачивало, однако Корсо в очередной раз побоялся за деревьями не увидеть леса. – Вы знали, что Нина увлекается играми садомазо в Интернете? – Разумеется. – Собески сделал вид, что дрожит всем телом. – Все эти штуки, которые она совала в свою киску… Я до сих пор содрогаюсь… – Элен признавалась вам, что спит с трупами? – Ни одна ни другая ничего от меня не скрывали. – Похоже, такие игрища вас не шокируют. – В тюрьме меня сотни раз насиловали. Мне в зад пихали предметы, о которых вы и понятия не имеете. Я видел мужиков, которые перерезали себе глотки, когда сосали у своего насильника. Вот что меня действительно смущает, так это то, что в тюрьмах допускают подобные действия по отношению ко взрослым, которые не соглашаются… А вот то, что делает совершеннолетняя прожженная шлюха во Всемирной паутине или в морге, касается только ее… – Имейте хоть немного почтения, вы говорите о покойных. – В моих устах слово «шлюха» – не ругательство. Корсо знаком передал эстафету Барби: этот гаер его уже утомил. – Вы как будто не слишком потрясены смертью своих… подружек. – Что меня потрясает, а что нет – не ваше дело. Корсо заметил, что у него недостает некоторых зубов. Какое удовольствие могли находить Софи и Элен в постели с этим големом? Наверняка еще одно извращение… – Какого рода отношения связывали вас с жертвами? – Я вам только что рассказал. – То есть исключительно сексуального характера? – Это самые тесные связи, насколько мне известно. Вы по-прежнему не хотите шампанского? – игриво предложил Собески. – Это бы помогло вам расслабиться… – Тот факт, что обе жертвы были близки с вами, вас не тревожит? – бросил Корсо. – Не только я знался с ними. – Но только вы семнадцать лет провели в тюрьме за убийство. Собески расхохотался: – Я этого ждал с тех пор, как вы переступили порог! Мое прошлое всегда со мной, верно? В ваших убогих полицейских мозгах это преступление навсегда превращает меня в преступника? Никакого шанса встать на путь исправления? Корсо, проигнорировав вопросы Собески, произнес: – Совершенное вами в восемьдесят седьмом году преступление похоже на убийства Софи Серей и Элен Демора. – Вы плохо осведомлены, майор. Как я понял, нынешний убийца – псих, соблюдающий очень четкий ритуал. Ничего общего с моей историей. Когда я убил ту бедную девушку, я был совершенно обдолбан. Она застала меня, я запаниковал. Я ударил ее… – Вы связали ее нижним бельем. – Не тем, которое было на ней. – То есть как? – Я схватил то, что было под рукой! Я находился у нее в спальне. Открыл ящик, вот и все. – Она была одета, когда вы ее связали? – Конечно. Я просто хотел усмирить ее. Она не переставала вопить. Я ее ударил, чтобы она умолкла. Согласен, слишком сильно… Но повторяю, я был совершенно обдолбан. Корсо знал про Безансонское дело. В поисках, за что бы зацепиться, он указал на прикрученные к верстаку тиски: – Для чего здесь этот инструмент? Собески обернулся к прилавку: – Какой инструмент? За вами не поспеть, старичок… – (Корсо вытянул указательный палец.) – А, тиски с зажимом. Я использую их, чтобы натягивать холсты на подрамники. – Вы сами это делаете? – Я все делаю сам. В тюрьме у меня не было ассистентов. Стефан подошел к приспособлению и склонился, чтобы получше рассмотреть его. – Вы позволите нам прийти в мастерскую, чтобы взять пробы? – Никаких проблем. Мне скрывать нечего. Корсо прошелся вдоль прилавка и остановился перед репродукциями Гойи. – Вы знаете, где экспонируются оригиналы? – В фонде Чапи, в Мадриде. Всем поклонникам Гойи это известно. Я много раз ездил туда полюбоваться ими. Сыщик резко обернулся к Собески: – Именно это вы и сделали в минувшую субботу? – В субботу? Нет, а почему вы спрашиваете? У него за спиной раздался голос Барби: – В этот день у вас был билет на рейс «Иберии», улетающий в семь сорок в Мадрид. Собески вздрогнул и схватился за сердце, делая вид, что удивлен вопросом: – Вы меня напугали! – Он ухмыльнулся. – Честное слово, я оказался меж двух огней. – Отвечайте на вопрос, – нанес удар Корсо. – Позавчера вы ездили смотреть эти картины? – Ни в коем случае. У меня была встреча с моим испанским галеристом. Можете проверить. Его зовут Хесус Гарсиа Перес. Я что-то не понимаю: вы за мной следите? |