Онлайн книга «Аркада. Эпизод первый. kamataYan»
|
– Вам не за что извиняться: мне было интересно. – Не сомневаюсь. Мужчина поднял брови, намекая, что дерзость будет наказана, и А2 поспешил объясниться: – Я склонен к созерцанию и размышлениям, иногда парадоксальным… неожиданным для слушателей… я… – увидел в глазах собеседника зарождающееся раздражение и решил, что не стоит углубляться в подробности. – Я просто хотел уточнить, что знаю за собой такую особенность. Ничего более. Ни в коем случае ничего более. Людям нравится меня слушать… говорят, я становлюсь убедительным и… и более интересным собеседником, чем в обычное… чем всегда. Несколько секунд хозяин кабинета размышлял над путаным ответом посетителя, после чего милостиво кивнул: – Понимаю. Показав, что не счел высказывания А2 оскорбительными. Да и как можно ожидать оскорблений от смущенного интеллигента в костюме классического кроя конца ХХ века? Теряющегося от любого замечания и явно напуганного? Беспрестанно поглаживающего поверхность стола и избегающего смотреть в глаза? По всему видать, человека скромного, застенчивого, в чем-то умного, но к жизни неприспособленного, возможно – девственника. – Вы знаете, где находитесь? – помолчав, спросил хозяин кабинета. – Вы решили надо мной посмеяться? – робко удивился А2. – Отнюдь, – покачал головой хозяин. – По опыту знаю, что многие люди не отдают себе отчет в том, чем занимается наша организация. – Я – отдаю. – Тогда, пожалуйста, скажите. А2 вздохнул, поправил smartverre – такого же древнего дизайна, как и костюм, – и неуверенным голосом ответил: – Я нахожусь в институте Права и Толерантности, где занимаются… И вновь замялся. – Счастьем, – закончил за него хозяин кабинета. – Я так и хотел сказать, – подтвердил А2, четко осознавая, что должен проявлять не только внешнее funny, но и внутреннюю лояльность. – Вас ничего не смущает? Последовала короткая, на несколько секунд, пауза, после чего А2 дернул плечом и выдавил давно зазубренную цитату: – Не вижу ничего странного в том, что людям необходимо прививать чувство счастья. Наша цивилизация не так давно ступила на истинно гуманистический путь развития, и хотя общество быстро меняется… – В хорошую сторону или в плохую? – немедленно уточнил хозяин кабинета. – Вперед, – так же быстро ответил А2. – Время еще не научились оборачивать вспять. Теперь взял паузу собеседник. Он откинулся на спинку кресла, несколько секунд не мигая разглядывал А2, затем представился: – Морган Каплан, доктор. – Очень приятно, Алекс Аккерман… биолог… доктор. Профессию А2 назвал неуверенно, однако Морган не обратил на заминку внимания и поинтересовался: – Алекс Аккерман… Вас поэтому прозвали А2? – Да… еще в детстве… – Вы знаете, чем мы занимаемся, доктор Аккерман? – Разве мы не об этом только что говорили? – Я услышал стандартный ответ, а хотел бы знать ваше истинное отношение к происходящему. – Гм… Ответить так, как думал, А2 не мог, поскольку это грозило крупным штрафом и коротким тюремным заключением с последующим помещением в список неблагонадежных. Нужно было отвечать правильно, однако зазубренные определения выскочили из головы и никак не хотели возвращаться. – Не смущайтесь, – благодушно произнес Каплан. – А главное, ничего не опасайтесь, поскольку на этом вопросе все спотыкаются. – Даже вы? Морган рассмеялся. – У вас высочайшее самообладание. – Это от страха. – А2 вновь густо покраснел. – Знаю, – кивнул Каплан. – Люди реагируют по-разному: одни цепенеют, другие начинают сражаться. Вы относитесь ко второму типу. – Это хорошо или плохо? – Это не имеет отношения к теме нашей встречи. – Морган удобнее устроился в кресле. – Давайте поговорим о счастье. – В общих чертах? – Сначала – да, – согласился Каплан. И чуть добавил в голос жесткого напора: – Общество, как вы правильно заметили, доктор Аккерман, меняется. Но общество – это в первую очередь люди, и общество создано для людей, а не наоборот… Вы следите за моей мыслью? – Со всем возможным тщанием. – Выдающиеся мыслители начала XXI века предвидели развитие человеческой цивилизации, внимательно изучали тенденции, которые тогда лишь зарождались, вычислили гуманистический вектор и сделали вывод, что главной задачей новейшего общества станет достижение счастья. Тысячи лет человек работал не разгибая спины, умирал от болезней, которые в те времена не умели лечить, погибал в войнах, развязанных колонизаторами и религиозными фанатиками, и мечтал о счастье. Сначала эти мечты были приземленными: кусок хлеба каждый день, крыша над головой, возможность прожить долгую жизнь и умереть на руках правнуков с улыбкой на устах. Подобные мечты сейчас выглядят мелкими, ведь человечество совершило грандиозный шаг вперед, но тогда казались недостижимыми. Сейчас мы справляемся с любыми болезнями, у нас нет голодных и почти отсутствуют войны. Современное общество способно предложить законопослушным гражданам высочайший уровень комфорта и благосостояния. Наша цивилизация далеко ушла от варварства, но возникает важнейший вопрос: что теперь счастье? – Для некоторых это по-прежнему кусок хлеба, – внезапно обронил А2. – Вы меня не слышали? – грубовато поинтересовался Морган. – Просто предположил, – вновь смутился Аккерман. Доктор жестко посмотрел на Алекса, затем, успокоившись, продолжил: – Вы знаете, почему приглашены на встречу? – Я надеялся, что по ошибке, – признался А2 и принялся нервно теребить манжет сорочки. – Нет, не по ошибке, – покачал головой Каплан. – У нас много дел, доктор Аккерман, и мы не имеем права тратить время на ненужные знакомства. Мы не ошибаемся. – То есть вы решили, что я несчастлив? – Именно. Разговор вступил в самую опасную для А2 стадию: сейчас Морган изложит суть претензий, на которые придется реагировать правильно. Предельно правильно, потому что в противном случае из института можно и не выйти… – У вас есть дети? – неожиданно спросил Каплан. – Нет. – Почему? – Я еще слишком молод. – Сколько вам? – Тридцать шесть. – Фактически юноша. – Да, – робко улыбнулся А2. – Нужно пожить для себя. – У вас есть постоянный партнер? |